Ярослав Кузьминов - Раздвоение

Подглядыванием занимались только индивиды с глубокими расстройствами, на грани психбольницы. Они считали других людей злонамеренными, но тупыми тварями, которых приходится постоянно дурачить, чтобы «получить все-таки свою выгоду, вопреки из козням». Будучи пойманными на притворстве, эти люди начинали испытывать к Петру Николаевичу благоговейный страх с примесью затаенной ненависти. Угрозу Петра Николаевича перенести тьюнинг на следующий день они воспринимал как нечто смертельное. Им казалось, что их, таким образом, коварно лишают немыслимой выгоды, которая обратится в прах, если не получить ее тотчас. Поэтому они умоляли не прекращать тьюнинг. Многие плакали, некоторые даже падали на колени. Получив категорический отказ, они вели себя по-разному. Одни впадали в уныние, говорили вяло и односложно, слушались всех распоряжений Петра Николаевича. Другие симулировали припадки и бормотали «мне может помочь только тьюнинг».

Один поступил намного оригинальнее, добавив новые основания для нелюбви к физикам. Он был аспирантом физфака МГУ и в течение трех дней занятий звонил по вечерам, чтобы допытываться, что Петр Николаевич думает о непорочном зачатии Христа. У него были длинные и тонкие, похожие на пух, усики под носом. Они не были бриты, видимо, еще ни разу, и Петр Николаевич окрестил их про себя «мандой семиклассницы». После первого же сеанса, этот придурок, одеваясь в прихожей, доверительно сообщил, что всегда носит под штанами «ракушку» — защиту паха, используемую в единоборствах. «Я делаю это с десятого класса школы. Это чтобы никто не видел, если у меня эрекция, и мне надо, например, выйти к доске. Ну и защита тоже, потому что есть девочки, совсем больные, они, знаете, могут ни с того ни с сего подойти к парню и ударить его прямо туда. У них на эту тему вообще крыша едет у всех». Так вот, этот физфаковец, наказанный за подглядывание, стал требовать назад свои деньги. Не получив мгновенного согласия, завизжал «насилуют» в расчете на чуткий слух соседей.

Петр Николаевич отсчитал ему четыре тысячи за два оставшихся занятия, но тот потребовал деньги за три, потому что от сегодняшнего он «не получил ровным счетом ничего». Петр Николаевич согласился, чтобы снова не слышать воя. Одевшись, физфаковец попросился в туалет. Он вышел, держа одну руку в кармане, плотно закрыл за собой дверь и торопливо смылся. Его неестественность и отсутствие звука слива насторожили Петра Николаевича. Он открыл дверь, и в нос ударила вонь. Весь обод унитаза, сливной рычаг и часть стены были измазаны калом. В бешенстве Петр Николаевич бросился в погоню, но студент оказался шустрым. Когда Петр Николаевич выбежал из подъезда, тот уже голосовал машину у дороги. Не хватило буквально нескольких секунд. Он сел в машину, не торгуясь, и та сразу поехала. Петр Николаевич успел разглядеть, что одна рука этого урода была обмотана в полиэтиленовый пакет.

Хорошо, что от Сергея ничего подобного можно не ждать, — думал Петр Николаевич, продолжая выслушивать отчеты о стимулировании клиторов указательным пальцем правой руки. Когда Петра Николаевича стало совсем тошнить от историй в этом роде, он попытался запрашивать неприятные случаи. На таковые Сергей откликался моментально. Все они охватывали период последних трех лет его жизни и начинались одинаково: «Я купил им на тусовку два ящика пива, а в результате получилось вот что…»

Далее, Сергей рассказывал, что ни одна девушка на той тусовке ему так и не дала, так что он, считай, зря подогнал выпивку. После четырех повторений Петр Николаевич запросил:

«Есть ли в вашем прошлом случай с двумя ящиками алкоголя, который вас беспокоит и который произошел значительно раньше остальных?» — «Нет», — ответил Сергей. — «Тогда ответьте да-нет на вот какой вопрос: являются ли два ящика алкоголя реальностью?». Петр Николаевич почувствовал себя ищейкой, учуявшей зверя, настоящим психологом, чей взгляд просвечивает мозги клиентов насквозь. Ему казалось, он нашел патологию: иллюзорный предмет, — два ящика, — который блокирует все воображение Сергея. К его разочарованию, Сергей открыл глаза и сказал: «Да вы чего?

Разумеется! Я же два года снабжал каждую тусовку двумя ящиками пива, чтобы меня приглашали снова и снова, и я мог трахать еще женщин!».

На этом Петр Николаевич предпочел закончить тьюнинг и переместиться в другую комнату для занятий по базовому обучающему курсу: «Преодоление барьеров на пути к счастью». Сергей настороженно отнесся к смене занятия, спросив: «Почему мы прекратили сеанс? Я что, все-таки безнадежен? Зачем мне этот курс, я знаю свой барьер на пути к счастью — мне нужен секс. Мне нужно только одно: чтобы каждый день, когда я захочу и сколько угодно раз, у меня был секс!» — «Послушайте, вы не доверяете моему профессионализму? — спросил Петр Николаевич. — Вам снова показать мои дипломы и сертификаты? Я же лучше знаю, как решить вашу проблему. Сеансы тьюнинга поправляют эмоциональную сферу, это очень важно. Обучающие курсы выправляют мозги. Если даже вылечить ваши эмоции, вы все равно продолжите неправильно действовать, потому что не знаете, как правильно. А курс вас этому научит. И наоборот, если вы будете знать, как правильно, но вас будет давить груз эмоциональной боли, вы не сможете действовать правильно при всем желании. Поэтому одно без другого бесполезно.