Артуро Перес-Реверте - Танго старой гвардии

— Отвезите меня, пожалуйста, на Адмирала Брауна… Нет-нет, не надо, не надевайте фуражку. Потом поедете домой.

По дороге не обменялись больше ни единым словом. Время от времени, когда свет фар отражался от фасада или стены, смешиваясь с сероватыми рассветными сумерками, Макс ловил в зеркале взгляд безмолвного водителя. Когда автомобиль затормозил у дверей в пансион, Петросси вышел и открыл перед Максом дверцу. Тот вылез, держа шляпу в руке.

— Спасибо, Петросси.

Шофер смотрел на него невозмутимо.

— Не за что, сеньор.

Макс шагнул было к подъезду, но вдруг остановился и обернулся:

— Рад, что имел удовольствие с вами познакомиться, — сказал он.

В неверном зыбком свете трудно было судить наверняка, но ему показалось, будто шофер улыбается.

— Напротив, сеньор. Почти все удовольствие досталось мне.

Теперь уже Максу пришел черед улыбнуться.

— И «браунинг» ваш оказался как нельзя более к месту. Берегите его.

— Рад, что он вам пригодился.

В глазах водителя мелькнула легкая растерянность, когда Макс внезапно отстегнул с запястья свой «Лонжин» и протянул часы Петросси.

— Это не бог весть что. Но больше у меня ничего нет.

Петросси вертел часы в руках:

— Ну, что вы, сеньор… Зачем? Это необязательно…

— Знаю, что необязательно. Но я вам обязан.

Два часа спустя, собрав багаж и на такси добравшись до внутренней гавани, Макс Коста сел на колесный пароходик, ходивший с одного берега Рио-де-ла-Платы на другой, а спустя еще немного времени, пройдя таможню и иммиграционный контроль, сошел на уругвайский берег. Начатое через несколько дней полицейское расследование, призванное установить, чем занимался жиголо за время своего краткого пребывания в столице Уругвая, выяснило, что по пути из Буэнос-Айреса в Монтевидео Макс Коста познакомился с некоей дамой, гражданкой Мексики, профессиональной певицей, гастролирующей в театре «Пигаль». Вместе с ней Макс поселился в фешенебельном номере отеля «Плаза Виктория», откуда наутро исчез, оставив свои вещи и предоставив платить по счету — за проживание, различные услуги и ужин с шампанским и икрой — взбешенной мексиканке, которую утром разбудил посыльный с горностаевым манто: накануне Макс купил его в лучшем меховом магазине города и велел доставить в отель, поскольку у него с собой якобы недостаточно денег, а банки уже закрыты.

Но к тому времени он уже взял билет на пароход «Конто Верде», ходивший под итальянским флагом и отправлявшийся в Европу с заходом в Рио-де-Жанейро, а трое суток спустя объявился в Бразилии, после чего след его затерялся. Удалось только выяснить, что перед тем, как покинуть Монтевидео, он продал жемчужное колье Мечи Инсунсы румынскому ювелиру, который держал антикварную лавку на улице Андес и давно подозревался в скупке краденого. Ювелир по фамилии Троянеску на допросе в полиции показал, что уплатил за ожерелье из двухсот первоклассных жемчужин три тысячи фунтов стерлингов, то есть чуть более половины его истинной стоимости. Однако молодой человек, рекомендованный ювелиру друзьями друзей и продавший ему колье в кафе «Ваккаро», по всей видимости, стремился совершить сделку как можно скорее. Очень милый юноша. Воспитанный и хорошо одетый. С располагающей улыбкой. Если бы так не торопился и не отдал бы товар за полцены, сошел бы за настоящего джентльмена.

После ужина в «Виттории» они выходят погулять, наслаждаясь хорошей погодой. Меча Инсунса представила Макса остальным («Мой добрый старый друг — с незапамятных времен»), и он без труда освоился среди них с обычной уверенностью, которая всегда у него наготове для любых ситуаций: в ту пору, когда каждый день был вызовом и схваткой за выживание, сочетание располагающей естественности, хороших манер и осторожной изворотливости открывало ему многие двери.

— Так вы живете в Амальфи? — спрашивает Хорхе Келлер.

Спокойствие Макса неколебимо:

— Да. Наездами.

— Красивейшие места. Завидую вам.

Очень приятный паренек, заключает Макс. И держит себя в струне, что называется: спортивного типа, похож на американских студентов, добывающих кубки и медали для своих колледжей, но при этом в нем чувствуется европейский лоск. Галстук он развязал, рукава сорочки закатал до локтя, пиджак перекинул через плечо — и, глядя на него, не поверишь и не подумаешь, что он претендует на мировую шахматную корону. И отложенная партия его, похоже, не волнует. За ужином был весел и оживлен, перебрасывался шуточками со своим тренером и секундантом Карапетяном. Перед тем как уйти, чтобы проанализировать варианты записанного хода сейчас, а не утром, после завтрака, тот предложил своему подопечному прогуляться. Тебе это будет полезно, сказал он Хорхе, проветришь голову. Развлекись, а Ирина составит тебе компанию.