Александр Михайлов - Дао настоящего менеджера

— Твою Золкину до слёз сумели довести? — удивился я, роняя карандаш, которым якобы хотел отмечать в своём ежедневнике претензии главбуха (а вернее тут же стереть их на хрен, после того как она уйдёт), — да, кто же этот герой?

— Вам всё шуточки! — возвысила голос Разина, — а мы работать не можем! Если они прямо в лицо хамят!

Понятно, эти бухгалтерши опять устроили местную свару в моё отсутствие. Уже и на месяц уехать нельзя. А Оля Золкина — это помощница нашей Галины Викторовны. Пока ещё личинка бухгалтера. Маленькая, но уже очень злобная. Разина выпросила себе собственного миньона ещё три месяца назад, мол, работы у неё, бедной, слишком много. Хотя чего там, много. Ведёт всего три юридических лица, да одну фирму-прокладку. Больше гундит об этом. Ладно, говорю, только ищи себе сама, я в твоих делах не разбираюсь. И кто ж знал, что она такую гадюку у себя пригреет? У неё даже в фамилии корень «зло»! Попросил её как-то раз кофе принести, она раскричалась так, как будто я у неё минет потребовал. Дескать, не её это обязанность (не минет, конечно, а кофе). Так что надо будет тому герою, который её до слёз довёл, премию тайно выдать из секретного фонда.

— И кто же вас, девочки персонально обидел? — спросил я дипломатично.

Я не удивился бы, если ответом было бы — «все!», но Галина Викторовна, похоже, решила бить врагов поодиночке.

— Кто? Конечно этот Картохин ваш! — выдала она мне фамилию своего главного неприятеля.

— Ну почему сразу мой? — на всякий случай открестился я от героя, — он не мой, он общий, наш Картохин. Вот сейчас мы его вызовем сюда и всё выясним.

Я набрал внутренний номер, и пока Галина Викторовна наливалась злобой, припоминая свои потасовки с непокорным менеджером, приказал своей секретарше Ленке Онучкиной сыскать и немедленно доставить мне Серёгу Картохина. Вот Ленка, в отличие от Золкиной, совсем другое дело, готова и кофе и минет, и всё что хочешь, по первому требованию своего босса. Страшненькая, но зато очень исполнительная.

Серега явился уже через минуту, подгоняемый сзади пинками Онучкиной. Высокий, нескладный с вечно взъерошенными волосами. Он у меня продаёт всякие электронные компоненты, занимается как раз тем, с чего я сам начинал у Степы.

— Ну что я опять такого сделал? — сразу заныл он с порога и бросил нервный взгляд на Разину.

— Пока не знаю Серёга, но сейчас мы всё выясним, — пообещал я, — присаживайся.

В эту же секунду на моём столе зазвонил телефон. Я снял трубку. На проводе был Рашид Шагинуров, татарин, начальник всего производства «Астеха» и любитель к месту и не к месту употреблять слово «жопа».

— Ну, как всех китайских девок перетрахал в жопу? — по-доброму, душевно спросил он, — что в гости-то не идёшь?

— Да, тихо ты! — я прижал трубку ладонью, чтобы мои посетители не услышали компрометирующей и ложной информации, — приду, расскажу.

— Ладно, ждём, — с готовностью отозвался Рашид. — Слушай, — голос его вдруг стал озабоченным, — представляешь, у меня что-то сомики пятнами на жопах покрылись и совсем вялые стали. А Петрович их ловит и жрёт.

Вообще это я сам виноват, подарил ему свой аквариум вместе со всеми обитателями. Из-за вечных моих командировок, за квартирой моей и присмотреть некому, живу-то я один. Соответственно пока я в отъезде, то и рыбок никто не кормит. А если их не кормить, они от этого тонут. Один только пресноводный краб Петрович доволен оставался, потому что он их после этого жрал. А каждый раз новых рыбок покупать, никаких денег не напасёшься. Ну и подарил я свой аквариум Шагинурову на юбилей, как оказалось себе же на голову. Зато у рыбок появился настоящий папуля, благо сам Рашид личными детьми не обзавёлся. Рыбки теперь у него из рук кормятся и чуть ли не из воды от радости выпрыгивают, когда он к аквариуму подходит. Даже Петрович его не кусает, а как собака за ним по дну бегает.

Он и после своего юбилея мне почти каждый день звонил, консультировался о своих подопечных, будто я какой директор детдома, а он приёмный отец. Сейчас пореже стал, и то, наверное, потому что в Китай звонить дорого.

Я, недолго думая, посоветовал Петровичу клешни изолентой замотать на неделю. А за это время сомики или поправятся или сдохнут. Рашид, полный сомнений за такие действия, отключился, а я вдруг обнаружил, что пока меня отвлекали судьбами рыб и членистоногих, мои собственные подчинённые Разина и Картохин снова вдрызг разругались.

— Я главный бухгалтер! — орала Галина Викторовна, — и если я говорю, что по регламенту так надо, значит, ты должен молча и без возражений выполнять! Спроси сам директора!