Juan Bas - Трактат о похмелье (пер. Т.Машкова)

Кое-как удалось успокоить справедливо взбешенного сутенера, кричавшего, что он знать не знает этого придурка.

Англичанина выставили из паба. Майкл шел, шатаясь, с побитым, перекошенным лицом, но на сей раз сумел вписаться в дверной проем.

Хозяин пригласил сутенера и его девушку не стесняясь угоститься в баре, пока пострадавшему прикладывали ко лбу лед, дабы уменьшить воспаление. Компания обсуждала подробности странного инцидента, когда в баре опять появился Майкл. Он успел зайти в свой гостиничный номер и вернулся с подарком, который прятал за спиной, крепко зажав в правой руке. Сын туманного Альбиона спокойно направился прямо к несчастному альфонсу, который решительно заявил, что на сей раз упечет обидчика в больницу, но не угадал: в больницу попал он сам.

Майкл неожиданно, в стиле Рэмбо, выхватил из-за спины нож, сделал выпад, как заправский фехтовальщик, и вонзил орудие прямо в живот противнику. Чтобы разоружить сумасшедшего, потребовалось огреть его стулом, обратиться к книге жалоб и предложений (специально висевшей на стене толстой дубине) и выдать ему новую порцию тумаков, причем в избиении принимали участие хозяин паба, все прихожане и даже сутенерова невеста.

Прежде, чем полиция сумела увести очнувшегося после гипноза и совершенно раздавленного Майкла, тот признался хозяину, что когда он увидел альфонса, с которым, действительно, никогда прежде не встречался, ясный и не допускающий возражений внутренний голос приказал ему убить мерзавца, и повторял это до тех пор, пока Майкл не достал мачете и не попытался исполнить приказ.

Вот уж кто действительно пытался выкидывать подобные номера, и весьма успешно, так это Джеффри Дамер, известный как мясник из Милуоки, – алкоголик, подверженный настоящему психопатическому похмелью, некрофил и антропофаг.

В шестнадцать лет он полюбил мастурбировать, созерцая внутренности животных, а в восьмидесятых годах убил семнадцать мужчин, надругавшись над трупами.

Однажды я тоже стал жертвой психопатического похмелья. Случилось это ночью 31 января 1984 года в экспрессе Барселона – Бильбао.

Мне было тогда 24 года, я жил в Барселоне, был брошен на произвол судьбы и «отлучен от груди». Я мало ел, спал еще меньше, вступал в беспорядочные и многочисленные (насколько хватало моих скромных сил) половые связи, потреблял столько кокаина, сколько удавалось раздобыть, курил гашиш и выпивал реки джин-тоника. Для довершения картины я попробовал катовит – комплекс витамина В с амфетаминами. Удар оказался сокрушительным.

Я понял, что необходимо на время приостановить весь этот разгул, и решил поехать в Бильбао и пожить несколько дней дома. Я пригласил в попутчики моего друга художника Тони Мену, и он согласился – в недобрый для себя час.

Помимо прочего, в 1984 году я сочинял сюжеты для комиксов в журнале «Эль Вибора», а Тони делал рисунки к ним.

Итак, мы погрузились в экспресс, который целую ночь тянется из Барселоны в Бильбао. Был будний день, и спальный вагон оказался практически пуст.

Мы выкурили по последней сигаретке с гашишем и растянулись на верхних полках, пытаясь уснуть. Я не спал вот уже сорок восемь часов и был не в себе.

Но глаза не желали закрываться.

Время шло, а возбуждение не проходило. По всей видимости, поскольку я уже несколько часов не принимал алкоголя, начиналось похмелье, но напичканный допингами организм пока не этого не замечал.

Я заскучал. Мне пришла в голову неудачная мысль развлечься, разглядывая вспышки ослепительно белого света, мелькавшие в той части окна, которую не могли защитить опущенные жалюзи. В полумраке купе пятна света рисовали на потолке эфемерные узоры.

Тут-то оно и началось.

Я не грезил, а действительно увидел призраки на потолке.

Плохо помню, как они выглядели: стилизованные фигуры, страшно улыбавшиеся мне, как в рисованных мультфильмах-ужастиках.

Я всегда был киноманом, и все видения той ночи соответствовали моему кинолюбительскому воображению, наложившемуся на религиозное воспитание.

Я старался, насколько мог, сохранять спокойствие и говорил себе, что это я сам заставляю себя видеть это, что именно мое воображение порождает псевдовидения. Но, похоже, я был не слишком убедителен: парад гротескных химер продолжался.

Я закрыл глаза, чтобы перекрыть видениям доступ через зрительный канал, но кошмар только усилился и стал атаковать меня другими способами.

Я почувствовал на своем лице прикосновения маленьких холодных и влажных ручек, вроде бы детских, только что вымытых.