Ольга Разумная - Будни ГКБ. Разрез по Пфанненштилю

— Мы справимся, мамочка, обязательно справимся, — нашептывал он на ухо Марии Соломоновне, — ты же у меня борец и просто так не сдашься.

Коллеги кардиологи беспомощно разводили руками и советовали не питать напрасных иллюзий.

— Ты, Борь, пойми, семьдесят девять лет — возраст критический, — словно оправдываясь, объяснял ему заведующий кардиологическим отделением Виталик Клетинский, — мы и так сделали все, что в наших силах, теперь остается только ждать!

Борис кивал, соглашаясь с коллегами, но в глубине души надеялся на чудо… Однако чуда не произошло, в больнице Мария Соломоновна прожила еще трое суток и скончалась на руках у сына, так и не придя в сознание. Борис очень тяжело переживал потерю матери, ему казалось, что мир вокруг него рухнул и жизнь никогда больше не войдет в привычное русло. Только любовь и бережная забота Тамары спасли его от глубокой депрессии. Почти месяц Томочка не отходила от мужа ни на шаг, ухаживала за ним, как за малым ребенком, а ночами, когда тоска становилась невыносимой, вела долгие душеспасительные беседы. И Борис стал потихонечку оживать. Он вернулся на работу, в нем вновь проснулся интерес к жизни, и улыбка все чаще озаряла его похудевшее лицо.

Они почти привыкли к новой жизни втроем, без Марии Соломоновны, и Тамара уже была готова вздохнуть с облегчением, как новая напасть обрушилась на семью. Их единственный сын Дмитрий, домашний мальчик, умница, красавец, гордость и надежда родителей, по уши влюбился в соседку с первого этажа Лидочку Зернову. Семья Зерновых издавна считалась неблагополучной. Родители девочки в перерывах между запоями подрабатывали в местном ДЭЗе, папа числился сантехником, а мама мыла подъезды, времени на воспитание собственной дочери у них не оставалось. С самого раннего детства Лида была предоставлена самой себе. С горем пополам окончив девятый класс, она устроилась официанткой в привокзальное кафе и теперь жила самостоятельной взрослой жизнью. Возможно, именно эта независимость и не по годам ранняя самостоятельность привлекли к шустрой соседке домашнего, интеллигентного Дмитрия Неймана. От первой любви он буквально потерял голову, забросил друзей, учебу и все вечера напролет просиживал за липким столиком в привокзальной забегаловке, только ради того, чтобы ночью проводить свою ненаглядную девочку до дверей квартиры, потому что дальше Лидочка его никогда не пускала — то ли блюла свою девичью честь, то ли стеснялась вечно пьяных родителей. И все было бы не так страшно, Нейманы никогда не считали себя снобами и вполне могли смириться с плебейским происхождением избранницы единственного сына, но девочка оказалась с червоточинкой. Соседи все чаще стали замечать, что и Лидочка не прочь приложиться к бутылке. В подъезде пошли разговоры о пагубной среде привокзальной забегаловки, о плохих родительских генах и о том, что дочку Зерновых неизбежно ждет участь родителей-пропойц. Наслушавшись сплетен, Тамара, которая долгое время не вмешивалась в отношения Дмитрия, решила, что пора наконец серьезно поговорить с сыном.

— Митенька, мальчик мой, а почему ты никогда не приглашаешь к нам в гости своих одногруппниц? У вас на курсе так много хороших девочек, — аккуратно начала она щекотливый разговор, — неужели тебе никто из них не нравится?

— Неа, — беззаботно бросил Димка, не отрывая глаз от «Контр Страйк», — все они бестолковые болтушки, помешанные на бабках и фирменных шмотках, мне с такими неинтересно.

— А с какими тебе интересно? — Тамара присела рядышком с сыном и закрыла крышку ноутбука.

— Ну ма-а-ам, зачем! — недовольно взвыл Митя. — Всего два террориста остались!

— Ничего, подождут твои террористы. Так с кем тебе интересно, с Лидой из пятнадцатой квартиры?

— Ну, предположим, с ней! — Митя тут же внутренне напрягся и приготовился к обороне. — А что?

— Да нет, ничего. — Тамара пожала плечами, понимая, что в таком деликатном деле торопиться и действовать силой нельзя. — Просто ты ее совсем не знаешь…

— Знаю, мамочка, отлично знаю! — горячо воскликнул Митя. — Лида добрая, простая, честная, мне с ней легко и комфортно! А главное, она настоящая, понимаешь, мам?! Настоящая. Без этих дурацких ужимок и ухмылочек, говорит в лицо то, что думает, не льстит, не притворяется! Вот увидишь, вам с отцом она очень понравится.

— Вполне возможно, Митенька, но соседи говорят…

— Соседи?! Да они врут! Бессовестно врут! — Дмитрий в возмущении вскочил со стула и сделал полный круг по комнате. Немного успокоившись, он взглянул на мать с укоризной. — С каких это пор, мамочка, ты стала верить сплетням? Ведь ты лучше меня знаешь, как сильны в нашем обществе стереотипы! У пьющих родителей дочь просто обязана быть алкоголичкой.