Кормилицын Валерий - Излом

Мы навели на него стволы и замерли… Не так‑то легко убить человека… И тут же голова верзилы разлетелась. Пули, пущенные из автомата сзади, снесли ему полчерепа.

«Чуть в нас не попали, мудаки», – подумал я, осторожно выглядывая из‑за двери.

Сердце колотилось посильнее, чем от голой ноги Мальвины. Шёл настоящий бой. Где‑то кричала женщина. Я обернулся и хотел подозвать двойняшек, но они, согнувшись, дружно блевали на пол. Откуда‑то справа показалась фигура в чёрном трико, мужик что‑то орал на своём языке.

Я выстрелил.

«Когда не видишь лица, стрелять легче… по–моему, не попал…» – не успел подумать, как сверху по лестнице спустился кавказец в трусах до колен и в майке, но с пистолетом в руке.

Вид у него был обалделый и тут же, на моих глазах, его просто напополам разорвало автоматной очередью. Пули впились в стену над моей головой.

Сглотнув жвачку, побежал по коридору и остановился у закрытой двери. В ту же секунду из‑за неё раздался выстрел. Я быстро, как учил полковник, откатился в сторону.

«На хрен бронежилет надел, неудобно‑то в нём как…»

Несколько раз пули звенькали в опасной от меня близости. В помещении было темно. Вдруг резко зажёгся свет, но через секунду лампочка разлетелась от выстрела. Пахло порохом, кровью и смертью.

Неожиданно нога стала ватной, я почувствовал удар в бронежилет. Дыхание перехватило.

«Оказывается, не зря надел, – чуть не потерял сознание от боли, – если бы дубиной огрели, и то легче было бы…»

Тяжело дыша, рядом брякнулся полковник. Настроение у него было прекрасное.

— Ну как ты? – спросил. – Наши уже на чердаке шурудят. Основные боевики в подвале находились, их гранатами закидали… Женщин и детей в одну комнату сгоняем, – доложил обстановку и тут же исчез.

Я с трудом поднялся и, прихрамывая, пошёл к двойняшкам. Выстрелы постепенно стихали.

«Куда одинаковые подевались?» – стал спускаться по лестнице вниз.

К дому подъезжали наши машины. Отправляясь на операцию, мы взяли с собой медсестру и врача–хирурга – родителей одного из ребят. К этой машине я и направился, чувствуя, как по ноге стекает кровь.

Пока перевязывали рану, так же неожиданно, как и в первый раз, появился полковник.

— В подвале оружия полно… даже три гранатомета, – радовался он, – и плюс к этому мои ребятишки…

«Уже его», – ревниво подумал я.

– … тяжеленный сейф нашли, – продолжал он, – сейчас сюда волокут, – снова испарился в неизвестном направлении.

Сейф как раз тащили двойняшки и двое десантников.

На первом этаже дверь с шумом распахнулась, и показались бойцы, нагруженные автоматами. К ним подъехала «Нива» с тонированными стеклами, автоматы стали аккуратно складывать в неё. Рядом остановился «РАФ». «Уже экспроприировали, – подумал я, – у нас такого не было».

Неизвестно откуда опять возник полковник.

— Кулаев бежал, гад. Со второго этажа сиганул… Их бабы и дети все живы, а боевиков много положили… До двух десятков, – уже по привычке, исчезая, на ходу договорил он. – Давай быстрее, мужики, – откуда‑то издалека заорал Василий Данилович, – местные из окон уже выглядывают, – стал подгонять ребят.

Сейф запихнули в «рафик.» И тут из дома вынесли нашего бойца.

— Одного убили, сволочи, – из пустоты материализовался полковник, – и, кроме тебя, трое ранены… Быстро, быстро по машинам, – рявкнул он и полез в подъехавший «Мерседес».

Прихрамывая, с трудом забрался в свои «Жигули».

«Кто же погиб?» – пока ехали, думал я.

Сейф на даче вскрывал опер, за время службы перенявший богатый опыт у медвежатников. Правда, возился долго.

К нашей радости и удивлению, он оказался набит наличностью в крупных купюрах, а во встроенном небольшом отделении, с которым опер занимался до обеда, оказались доллары и около килограмма золота в ювелирных изделиях. Пока он мучился, пошёл взглянуть на убитого, и настроение от удачно проведенной операции сразу пропало. Им оказался молодой парень, возивший нас в Ахтубинск.

Он лежал на улице. Подёрнутые пеленой смерти синие глаза глядели в такое же синее утреннее небо. Но небесная синь дышала жизнью, а синева глаз – холодом и смертью. Закрыть его глаза не решился и молча ушёл в дом.

— Ничего себе, награбили, – перебирал золотые украшения полковник.

Не понял, о ком он.

Ему и участникам акции отдал половину найденной наличности, что составило значительную сумму.

«Другая половина, доллары и золото пойдут в кооператив», – решил я.