Юрий Ампилов - Четвертая экспедиция (сборник)

Но как жить дальше? У него есть его любимая жена и любимая дочурка. Ему-то легче, и у него есть смысл жить дальше: он должен сделать их самыми счастливыми в мире. А кто теперь вернет милую, прекрасную и умную Иринку, которая возродила его страсть и любовь к музыке и подарила сладостные мгновения своей страсти, которая тоже не могла не повлиять на его музыкальный талант? Кто проживет ее жизнь? Неужели на Земле ничего не останется от этой прекрасной женщины? Он не может этого допустить, потому что тогда его собственная жизнь до конца дней будет сплошным страданием.

Он вновь обратился к седовласому Байкалу, словно к богу и попросил:

– Помоги, старина Байкал, прошу тебя...

Владимир взмахнул дирижерской палочкой, и в переполненном зале зазвучала та самая мелодия, которая родилась тогда на мысе Халтыкей. Он отчетливо помнил тот день, когда в ответ на свои мольбы к Байкалу, заметил переливающиеся солнечные зайчики на голубой байкальской воде, от которых исходил не только отраженный солнечный свет, но слышалась тихая и прекрасная музыка. Она была все громче и постепенно заполняла собой все пространство над берегом, проливом и над островом. В ней угадывался веселый голос и красивые озорные глаза Ирины, образ которой навечно останется в этих созвучиях для следующих поколений. Потом вступала музыкальная тема «судьбы», но не бетховенской, нет, а совсем другой и непохожей, но очень грустной, перемешанной с любовью, страданием и мольбой о прощении. За этим в музыке следовала трудная борьба, в которой правда и справедливость, в конце концов, одерживали верх над ложью, притворством и злом. И в этой борьбе все время нарастала величественная и торжественная тема, в которой трудно было не узнать старый и мудрый Байкал.

Байкальская симфония звучала теперь во всю мощь, поднимаясь надо всеми окрестными вершинами, над Сибирью и Тихим океаном, докатываясь до самых далеких уголков планеты... И уже совсем другие люди слушали ее через годы и поколения, страдая вместе с этой грустной и одновременно величественной музыкой, поражающей их своей гармонией и высокими чувствами. И старый Байкал – древнее око Земли, наблюдающий миллионы лет за всем, что происходит вокруг, узнавал себя в этой жизнеутверждающей симфонии. Только он один помнил, как она создавалась...

Ласковое крымское солнце слегка позолотило вершину Сель-Бухры. Природа, отдохнувшая в ночной прохладе от июньской жары, готовилась встретить новый летний день. Полевые цветы, тут и там разбежавшиеся по склону, медленно раскрывали свои лепестки после ночного сна, умываясь капельками утренней росы.

Полигон еще спал. Ряды домиков расположились на террасах у северо-восточного подножья горы, и солнышко пока не заглянуло сюда. Домики служили летним обиталищем студентов МГУ, проходящих здесь учебную геологическую практику. Под нарастающее щебетание птиц юные создания досматривали сладкие утренние сны.

Саша перевернулась на другой бок и чему-то улыбнулась во сне. Легкое чириканье пташек сливалось с приятными абстрактными сновидениями, создавая чувство безмятежности и блаженства. Под утро сон самый сладкий. И вдруг среди этой идиллии зазвучали звуки марша «Прощание славянки», внося сумятицу в юные души, еще пребывающие в плену Морфея. Как не хотелось вставать! Но что поделать: лежи – не лежи, а подниматься придется. Уже не одно поколение геологов МГУ пробуждалось под эту мелодию здесь на Крымском полигоне. Менялись времена, менялись политики, перекраивались границы государств. А полигон, словно островок стабильности и воплощение вечных жизненных ценностей, оставался здесь, постоянно хорошея благодаря трудам своих воспитанников, заботам деканата и средствам спонсоров – бывших выпускников факультета. Многие из них, достигнув больших высот и материального благополучия, не забыли лучшие времена своей студенческой жизни, проведенные здесь. Вот и теперь один из серьезных спонсоров-выпускников, приехавший в начале сезона к открытию нескольких домиков, построенных за его счет, вдруг обнаружил, что по утрам студенты просыпаются совсем под другую непонятную музыку, нежели просыпались они сами 20 лет назад. Он мягко высказал начальству полигона свое мнение о том, что негоже нарушать традиции. При этом добавил еще немного деньжат на благо полигона. И вот с этого года старинный и красивый марш снова звучал по утрам. Сначала студенты «бухтели», что это, мол, несовременно, но потом попривыкли и особо не обращали внимания на то, какие звуки их будят по утрам. В любом случае просыпаться не хотелось даже под самую сладкую музыку.