Юрий Ампилов - Четвертая экспедиция (сборник)

–Ирочка, дай, пожалуйста, посидеть пять минут, – взмолился Владимир, – не гаси творческий порыв.

– Хорошо, милый, конечно.

В конце концов, сосредоточиться не удалось, и вскоре они засобирались назад.

– Мне кажется, что по крутому спуску вниз управлять этой машиной еще сложнее, чем вверх, – засомневался Владимир.

– Да нет, примерно так же, – ответил Алексей, – но если опасаетесь, давайте Ирину оставим на моем квадроцикле.

– Да, пожалуй, так будет безопаснее, – согласился Владимир.

На базу они к обеду опоздали, но их все равно накормили. Впечатлений было более, чем достаточно. Усталость тоже давала о себе знать. Ирина сразу после обеда изъявила желание устроить себе что-то вроде тихого часа и отлежаться. Владимир тоже хотел отдохнуть, но он помнил утренний заряд бодрости, полученный от Байкала, и хотел снова побыть на берегу. Взяв у портье поролоновый туристический коврик, он решил опять уединиться у озера и может быть подремать там. В этот раз он выбрал кратчайший путь по склону, который начинался тропкой прямо при выходе из калитки возле главного корпуса. Склон был коротким и заканчивался внизу возле домика егеря. Дальше до берега шли небольшие поляны между невысоких сосенок и кустарников. Здесь воздух благоухал запахами местного разнотравья: многочисленными полевыми цветами, среди которых наряду с обычными ромашками, васильками, донником, чабрецом были и те, которые растут только здесь, на байкальском берегу. Особенно удивительны были необычайно яркие, темно-синие цветы, не похожие ни на какие другие цветы из средней полосы. Летали многочисленные бабочки, стрекозы, шмели. Было еще очень тепло, но солнышко уже повернуло на вечер.

Владимир, не торопясь, добрался до берега, расстелил коврик на гальке, присел и глубоко вздохнул. Его взгляд опять устремился в голубую бесконечную даль. Владимир попытался погрузиться в то же блаженное творческое состояние, в котором пребывал с утра после восхода. Он хотел снова услышать свою музыку, хорошую музыку, которую подсказал ему старый Байкал. Усталость после напряженной поездки на живописный Зун-дук еще чувствовалась в теле. Владимир прилег на берегу, запрокинул руки за голову и стал непроизвольно наблюдать за облаками, а мысли по-прежнему были где-то далеко. Солнышко пригревало, и под легкий плеск волн он незаметно задремал. Во сне были какие-то абстрактные видения: седовласый старец и молодая девушка. У старца один глаз был закрыт черной повязкой, а второй отличался странной изогнутой формой. Звучали райские неуловимые мелодии, через которые пробивалась очень знакомая и красивая музыка. Неужели это его собственная музыка? Надо ее не забыть и записать хотя бы главные темы. Где же нотная бумага и карандаш? И при чем здесь этот одноглазый старец с девушкой? Боже мой, его глаз имеет форму Байкала. А девушка – это, наверное, Ангара. Это в таком видении предстала мне легенда, рассказанная Игорем в Листвянке. А это что за странный запах и чье-то дыхание? И кто касается его щеки? Это никак не поцелуй. Владимир открыл глаза и от неожиданности испугался: это пес Малыш толкал его своим холодным носом.

– Малыш, это ты? Что тебе надо? – спросил Владимир, еще плохо понимая спросонья, где он и что происходит.

Малыш молча смотрел на него и вилял хвостом. Уже вечерело, и солнце зашло за ближайшую сопку, но дальняя часть берега была еще освещена.

– Хорошо, Малыш, что разбудил, уже пора идти на ужин.

Владимир поднялся, зачерпнул ладонью чистой байкальской воды и освежил лицо. Затем свернул коврик и в сопровождении пса направился к базе, до которой отсюда было минут десять ходьбы вверх по склону. Он силился вспомнить все те вариации, удачные элементы и аккорды, которые ему слышались во сне. Но их уже набралось так много, что в голове все это не удерживалось. Пора было нормально работать вместе с инструментом, а не только с карандашом и нотной тетрадью. «Как бы чудесно здесь ни было, надо уезжать и уже писать профессионально, – подумал он. – Байкал уже дал мне слишком много подсказок, и мне надо все привести в систему». С этим намерением Владимир возвращался на базу и уже перед калиткой заметил Ирину под руку с Алексеем.

После обеда Ирина действительно не выдержала столь большой дозы свежего воздуха и активной нагрузки и решила по настоящему воспользоваться «тихим часом». Она очень быстро задремала у себя в номере и проспала не меньше двух часов. Проснувшись, она еще томно лежала в постели, размышляя над всем случившимся за эти дни. После первых двух «бурных» ночей, проведенных с Владимиром сразу по приезде, на третий день она почувствовала резкие перемены в его настроении. Он вновь стал сторониться ее, как бывало и раньше, почти после каждого случая сексуальной близости. Впрочем, к этому его совестливому самобичеванию она уже привыкла, хотя это ее и раздражало. Как можно думать о другой женщине, пусть даже и своей жене, когда рядом она, Ирина, вся яркая и интеллектуальная, и принадлежит тебе. Это сильно задевало ее самолюбие, поскольку она ставила себя значительно выше примитивной, по ее мнению, провинциалки и простушки Елены – жены Владимира. Но в эту поездку, наоборот, она была удивлена неожиданной приятной перемене в нем, когда они прибыли в тот чудесный отель «Легенда Байкала» у истоков Ангары. Владимир действительно, очень нежно обращался с ней и был благодарен за эту поездку, воодушевившую его на новые творческие искания. А сейчас, по всему было видно, что он опять сторонится ее, ссылаясь на всевозможные причины.