Пелам Вудхаус - Парни в гетрах. Яйца, бобы и лепешки. Немного чьих-то чувств. Сливовый пирог (сборник)

Из куриной позы выбираются долго и сложно, но Уолтер потратил на это один миг. Лицо у него было лиловое, глаза чуть не вылезли, пыхтел он, как два шотландца из недавнего анекдота, и я понял с одного взгляда, что нужна срочная помощь.

— Сократ! — крикнул я.

— Какие к черту Сократы? — откликнулся он и начал свою речь.

Голос его был звонок. Анджела громко ахнула. И впрямь, любая бы ахнула от таких речей. Начал он с манер, воззрений, ума и внешности миссис Ботс и ее сына. Я восхищался точностью определений. Задолго до конца мать и сын бежали к клубу.

Лишившись их общества, он завершил монолог, и вдруг очнулся. Клюшка выпала из его руки. Он увидел Анджелу.

— Ты вернулась? — выговорил он.

— Да, я давно здесь.

Он кивнул:

— Случайно, не слышала мою речь?

— Слышала.

— Тогда ты знаешь, кто я. Как это говорится?

— Бес в человеческом облике?

— Вот именно. Бес.

— Меня это восхищает.

Он недоверчиво взглянул на нее:

— А не «возмущает»?

— Ничуть. Внушает восторг. Давно пора, чтобы кто-нибудь высказал все тете Лаванде и Космо. Одно плохо, дяди не было. Да знаешь ли ты, что я чуть не расторгла помолвку? Смотреть не могла, как ты пресмыкаешься. Тетю спрашиваешь, ждет ли она озарений или работает регулярно. Про шотландцев в раю слушаешь и смеешься. Космо благодаришь за советы. Как тут не сердиться?

Я счел нужным вставить слово:

— Это все ради вас. Близкие, знаете, люди…

— Да, я поняла.

Уолтер дергался, как щенок, пытающийся проглотить большую кость. Наконец он вступил в беседу.

— Разберемся точно, — сказал он. — Значит, я бес?

— И не из последних.

— Но — тут слушай внимательно — ты ничего против не имеешь?

— Ни в малейшей степени.

— Странно, — сказал Джордж Поттер, подходя к нам. — Обычно девушки их не любят. Мейбл именно так меня назвала, когда я усомнился в том, что она правильно употребляет сельдерей. К счастью, она поняла свою ошибку. Это показывает…

— Сейчас не до того, Поттер, — сказал Уолтер и снова повернулся к Анджеле. — Что, если колокола зазвонят… ну, через неделю после следующей пятницы?

— Пускай звонят.

Уолтер обнял ее, как клюшку, одной рукой.

Они постояли, потом она взяла его за руку и увела. А мы с Джорджем Поттером пошли в клуб выпить апельсинового сока.

© Перевод. Н.Л. Трауберг, наследники, 2011.

Слухи, носившиеся из уст в уста по всему Лондону, что Стэнли Фиверстоунхо Укридж, сей вечно сидящий на мели муж гнева, расхаживает по столице с карманами, набитыми наличностью, были восприняты мною, когда я вернулся туда после отдыха, с глубоким скепсисом. Я насмешливо фыркнул, услышав эту дичайшую выдумку, хотя человек, которого я встретил, утверждал, что встретил кого-то еще, кто своими глазами видел при нем наличность. И только когда я столкнулся на Пиккадилли с нашим общим другом Джорджем Таппером, у меня возникло ощущение, что какая-то доля истины тут имеется.

— Укридж? — сказал Джордж Таппер. — Да, кажется, он наконец каким-то образом умудрился обзавестись кое-какими деньгами. И я тебе объясню, почему мне так кажется. Сегодня утром он зашел ко мне, когда я принимал ванну, а когда я вышел в гостиную, он уже ушел. Другими словами, он ушел, не попытавшись извлечь из меня даже полкроны, чего на памяти людской не случалось еще ни разу. Но я тороплюсь, — добавил Джордж, вид у которого, я заметил, был растерянный и встревоженный. — В полицейский участок. Меня ограбили.

— Не может быть!

— Да-да. Мне сейчас позвонили в клуб. Видимо, пропали костюм, шляпа, две рубашки, несколько носков, лиловый галстук и пара ботинок.

— Загадочно.

— Более чем. Ну, пока.

— Пока, — ответил я и отправился повидать Укриджа.

Он сидел в своей квартирке с ногами, закинутыми на каминную полку, с перекошенным, как обычно, пенсне и кружкой бодрящего пива в правой руке.

— А, Корки! — сказал он, приветственно взмахивая ногой. — Отдохнул и возвратился, э? Вернул розы на свои щеки, как погляжу. Я тоже чувствую себя очень и очень. Я только что удостоился великого духовного просветления, старый конь, и пребываю в экстазе.

— Хватит о духовных просветлениях и экстазах. Это ты стибрил шляпу, костюм, носки, рубашки и лиловый галстук Джорджа Таппера?

Я не претендовал на особую проницательность, задавая этот вопрос. Чистейшая рутина. Всякий раз, когда хватаются костюмов, рубашек, галстуков и всего прочего, Большая Четверка Скотленд-Ярда, приступая к расследованиям, неизменно раскидывает сети на С.Ф. Укриджа.