Евгений Сатановский - Моя жизнь среди евреев. Записки бывшего подпольщика

Смешанные браки в вопросе религиозно-светских отношений в еврейской среде – статья особая. В СССР и странах-наследницах доля их была велика. Не менее половины. Вне бывшей черты оседлости – две трети и более. На Западе то же самое. Что является причиной страшного гевалта по поводу ассимиляции. И яростной борьбы с этим катастрофическим, с точки зрения ортодоксов, явлением. А также появления реформистских синагог и реформистского гиюра. То есть перехода в иудаизм в облегченной форме. Со всеми свойственными западному либеральному мышлению девиациями.

Девиации эти – чудачества вроде женщин-раввинов, а также синагог для сексуальных меньшинств. Где эти сексуальные меньшинства и заключают как бы религиозные браки. Не геи с лесбиянками, что было бы хоть как-то понятно. А внутри этих групп. Что по понятиям западным нормально. Но по российским – полная похабень. И маразм крайнего уровня. Типа панк-молебна на амвоне. Да хоть бы и не на амвоне.

Но в СССР-то никаких проблем с межнациональными браками не было. Да и после того, в постсоветских республиках, тоже. По крайней мере пока. Любишь – женись. Выходи замуж. Расти детей. Воспитывай этих детей. Поскольку в Б-га мало кто верил, да и число соблюдавших религиозные обряды, что совсем не то, что вера в Б-га, было невелико, какая проблема? Все смотрели одни и те же фильмы. Читали одни и те же книги. Учились в одних и тех же школах. Жили более или менее одной жизнью. В каждой семье были родственники из разных народов. Но пропасти между русскими, татарами или грузинами и евреями не было по определению.

Были этносы, которые с евреями женились реже. Так они и с неевреями женились реже. Дистанция между нерелигиозной еврейской семьей и семьей ортодоксальной была в любом случае куда больше, чем между семьями обычными, вне зависимости от национальности. Соответственно, люди смешанного происхождения в советскую и последующую эпохи в числе русских евреев составляли если не большинство, то существенную часть народа. И огребали свое ничуть не меньше, чем галахические евреи.

Тем более что по религиозному закону – Галахе евреем считался ребенок еврейской матери. А фамилию в СССР традиционно брали по отцу. Известна масса случаев, когда евреем с религиозной точки зрения был Иванов, Петров или Сидоров. А также Караганов или Темирбаев. А неевреем – Коган или Левин. У автора в ГИПРОМЕЗе был один такой знакомый. Замечательный специалист. Главный инженер проекта Фридман. Татарин. Вот, прямо так ему это в жизни с его фамилией помогало…

В отечественных условиях русский национализм был, по большей части, пронизан антисемитизмом самого что ни на есть охотнорядского, если не фашистского толка. Не Солженицын или Шафаревич, так Баркашов. А то и хуже. Что ограничивало или полностью исключало для потомков смешанных браков присоединение к этой стае, озабоченной чистотой крови, православностью, духовностью и народностью свыше всякой меры. Не всякому охота жить на свете в качестве унтерменша. Так что для потомков евреев логичным была именно еврейская самоидентификация.

По крайней мере, так было до появления в стране ортодоксальных идиотов из-за рубежа, претендующих на религиозную монополию. Со всеми их галахическими правилами. Которые некоторым из них чадолюбивые местные евреи готовы были вбить в глотку. Вместе с зубами. И в отдельных случаях, особенно в провинции, так и делали. Поскольку то, что принято на Западе, не есть обычай местного еврейства. И к обычаям этим, среди которых было признание детей от какого угодно брачного партнера частью своего народа, имело смысл прислушаться. Мало ли как оно у них там принято. У нас-то было принято иначе. Или, как говорил один из виднейших представителей негалахического еврейского актива советских времен, этнограф Мика Членов: «Русские на рупь дороже».

Не случайно одна-единственная делегация на собранной Всемирным еврейским конгрессом конференции в Ванцзее, в том месте, где лидерами Третьего рейха было принято решение об окончательном решении еврейского вопроса, в начале 90-х не выступила против объединения Германии. Советская. Состоявшая из евреев-ветеранов. Которые никакой Германии, в отличие от западников, не боялись. Они с ней воевали. Разгромили. И знали, что, если понадобится, следующее поколение жителей страны, которую они представляют, сделает то же самое.

Именно они были теми, кто открыл ворота Освенцима – в прямом смысле слова. Там были и такие люди. И у них было свое понимание того, с чем евреи могут справиться, а с чем нет. Преимущественно отставные полковники. Гохберг. Елисаветский. Сокол. Который, впрочем, отказником не был. С его забавной и показательной фразой: «двадцать лет своей жизни я прожил русским, двадцать лет украинцем и двадцать последних лет хочу прожить евреем». И с роскошной квартирой на Фрунзенской набережной, в которую отказники свезли массу еврейских книг, организовав на ее базе неформальную библиотеку. Будущее Московское еврейское культурно-просветительское общество – МЕКПО.