Инна Кошелева - Наш Витя – фрайер. Хождение за три моря и две жены

…Встречая или провожая Манечку (не часто, совсем не часто), Витя всегда получал приглашение Зеева «поболтать о том о сём».

Батья с восточной кротостью, не вмешиваясь в мужской разговор, приносила в кабинет кофе. А может, она просто была задумчива, потому что уже в воскресенье начинала готовиться к субботе: что поставить семье на шаббатний стол?

Тяжёлый серебряный подсвечник-менора, большие мягкие кресла, шкафы, полные книг с золотым тиснением… Неоправданная торжественность обстановки уравновешивалась тем, что беседовали на «ты», в иврите нет вежливой формы.

— Скучаешь по профессии? — спросил Витя, увидев на столике антикварный том Гражданского кодекса Наполеона на французском.

— Скучаю? — удивился хозяин. — Некогда скучать. Работаю. На стройке у меня всё в порядке. Дострою дом, заселятся миллионеры — американцы, деньги пойдут.

— Я не о том. Тебе нравилось быть адвокатом?

— Да. Тоже хороший заработок. Но не такой верный.

— Я вот о чём… Что — для души?

— Кроме денег? Кроме удачи? — Зеев провёл рукой по полке с Танахом, Мидрашами и прочими священными книгами иудеев. — Это. Меня часто принимает рав из Бней-Брака, мудрейший Блой.

— Что говорит рав, где у человека душа?

— Нефеш, как у всего живого, в крови. Поэтому резник сливает кровь курицы и кровь барана… Нельзя быть душеедами. Поэтому еврей всегда — от еврейки, кровь у плода ведь материнская.

«Да, да, кровь… Потому душа всюду, в каждой частице моего тела, пока я жив. И потому рука хочет кларнета и не хочет дужки тяжёлого ведра… Эти счастливцы не делят: одно для души, другое для жизни».

Когда Витя после очередной беседы выходил из коттеджа, в холле он видел обычно Батью, стоящую перед двумя открытыми холодильниками.

— Чего я хочу? — мечтательно вопрошала она, осматривая содержимое. — Ну, чего я хочу? — И с печалью: — Я ничего не хочу. И что нынче варить на обед? А? И в шаббат — что?

В друзья Зееву Витя не набивался. Ну, беседовали изредка «о том о сём». Ну, помогал дважды хозяину на выставке-продаже выбирать картины для будущей квартиры (в строящемся доходном доме хозяин отводил своей семье весь третий этаж). Ну, кроил и шил маркизы для полукруглого эркера к новоселью (бесплатно, за пять минут, на глазах изумлённой Батьи, такого она не видела ни до, ни после).

Конечно, уйдя со стройки, Витя собирался к Зееву зайти, проститься. Но опережающего визита не ждал.

…Он провалился в какую-то тьму после очередной трудовой ночи, впервые разрешив себе спать до вечера. С ведрами кончено! Но белая полоска сна и в тот раз была неширокой. Уже в полдень его разбудила Саша:

— Зеев требует.

— Не поеду.

— Да он сам прибыл… Ждёт.

Зеев сидел в их маленьком салоне, огромный, на узком потёртом диванчике…

Но явные странности пошли позже. В кабинете с тяжёлыми креслами, куда Зеев привёз его, вынув из кровати, и где Батья поила их, как обычно, кофе «афух», кофе «наоборот», где в чашке горячее молоко наливалось не сверху, а на дно.

— Я давно хотел сказать тебе: лопата — не твоё дело. Ты и Юсуп — у Него (палец указывал на небо) для разного, — Зеев сразу приступил к главному. — Тебе не надо работать на стройке.

— Что должен делать я, чтобы кормиться?

— Тебе лучше знать. А я знаю о себе: есть у меня от Того, чьего имени не называют, знак — помочь тебе.

— Как?

— Как умею — деньгами. Сколько тебе нужно, чтобы не спешить, не мучить себя, выбрать дело по душе на новом месте?

Витенька хохотал. Он смеялся в голос.

— Миллион шкалим! Два! Три!

Лицо Зеева приняло детское обиженное выражение.

— Я дам тебе, чтобы купил квартиру.

— Зачем тебе это нужно?

— Я же сказал — благодеяние от Него. За то, что я дам тебе взаймы, мне простятся многие грехи. И расписки с тебя не возьму. Я знаю, вернёшь. Если не сам — дети твои вернут моим детям. Видишь, как Он устроил: для тебя добро, а для меня ни одной потерянной агоры…

— И что будет?

— Объяснить человеку, не читавшему Торы, не просто. Господь, переполненный благодатью, создал души, чтобы в них излиться. Когда душа наполняется духовным светом дополна, возникает ощущение: нельзя только брать и брать всю жизнь. Стыдно. Есть «хлеб стыда» тяжело, понимаешь — надо отдавать избыток кому-то. Бог даёт и дальше, и если отринуть, впадёшь во тьму. Чтобы остаться с Ним и не нарушить Его замысла, мне надо создать сосуд, который я должен наполнить. Передать, чтобы не разомкнуть цепь, по которой идет Божественная энергия.