Роберт Менассе - Страна без свойств - Эссе об австрийском самосознании

То, что Керншток был одновременно и почитаемым нацистами автором «Песни о свастике», не играло для жюри никакой роли, потому что в действительности дело было не в Кернштоке, а в том, чтобы подчеркнуть: мы хотим вернуть гимн Гайдна. Гайдн, ясное дело, не был нацистом. Нацисты просто использовали его в своих преступных целях. Как и Австрию. И по этой-то причине австрийское жюри недвусмысленно отмежевалось от Гайдна, чтобы подчеркнуть свой антифашизм, доказать наличие своей доброй антифашистской воли. Следовательно, жюри сделало выбор в пользу автора «Песни о свастике» по причинам явно антифашистского характера. Здесь отчетливо виден механизм попыток Австрии снять с себя все обвинения и подозрения, попыток по сути своей символических. Благие антифашистские намерения безнадежно запутались в фашистском прошлом.

Решение жюри под председательством консерватора Хурдеса нашло, впрочем, поддержку и у известных социалистических политиков, и прежде всего у доктора Реннера, первого австрийского президента, известного сторонника присоединения к Германии, который через свою пресс-службу сделал следующее заявление: «Германский рейх совершенно недопустимым образом использовал мелодию Гайдна в своих целях, и было бы, разумеется, весьма уместно на официальной основе вернуть чрезвычайно высокохудожественную мелодию Гайдна в качестве австрийского государственного гимна».

С «возвращением», как известно, ничего не вышло, а раз так, то остановились на «вынужденном решении»: все сошлись на тексте Паулы фон Прерадович «Наши долы, наши горы» и на мелодии, которая в то время считалась творением Моцарта, однако впоследствии выяснилось, что это — мелодия масонской песни «Братья, скрепите свой союз рукопожатием». При этом, как было признано, речь шла не только о «вынужденном решении», но и о «решении вопреки обстоятельствам»: текст и мелодия так же мало соответствовали друг другу, как и при первом решении жюри, отчего некоему Виктору Кельдорферу пришлось изрядно помучиться над приведением мелодии, якобы написанной Моцартом, в соответствие с текстом Прерадович. Не удивительно, что вскоре после этого, а именно в 1951 году, дело дошло до повторной попытки сделать гимн Гайдна австрийским национальным гимном. «Все более широкие слои австрийского народонаселения требуют возврата гимна Гайдна в качестве австрийского национального гимна. Поэтому нижеподписавшиеся депутаты (Горбах, Людвиг, Гайслингер и др.) направляют господину федеральному министру образования запрос: намеревается ли господин федеральный министр принять надлежащие меры для того, чтобы мелодия Гайдна вновь была введена в качестве австрийского государственного гимна?».

Министр Хурдес вроде бы намеревался. В своем ответе на депутатский запрос он признал тот факт, что «новый австрийский государственный гимн за последние пять лет своего существования так и не стал общим достоянием широких масс. И этого следовало ожидать». Повторные усилия Хурдеса не имели, однако, результата из-за невозможности добиться единогласия в Совете министров.

Последствия принятого решения продолжают сказываться, проявляясь порой незаметно и неосознанно в самых невероятных ситуациях. Вернемся в наши дни и включим телевизор. Не прошло и недели с начала зимней Олимпиады в Альбервилле, а «на Австрию уже обрушился ливень из медалей», сообщает спортивный комментатор Бергман, «из медалей самого разного достоинства», причем «мы» особенно гордимся «медалями золотыми». «Если вы еще поднажмете, — обращается господин Бергман к спортсменам, собравшимся в олимпийской студии австрийского телевидения, — наш гимн зауважают и не будут к нему относиться, как к уличному мотивчику». Какой из наших гимнов имел в виду комментатор? В этот день австрийский саночник завоевал серебряную медаль и, как он сам рассказал в студии, был особенно растроган, когда, «стоя на тумбочке пьедестала, слушал гимн». «Давайте еще раз посмотрим», — говорит господин Бергман. На экране мы вновь видим австрийского саночника «на тумбочке». С взволнованным и растроганным выражением лица он слушает… немецкий гимн (золотую-то медаль завоевал саночник из Германии). Экран гаснет.

Приведем другой пример неуклюжей австрийской манеры ссылаться на свой суверенитет. В семидесятые годы тогдашний федеральный канцлер Крайский в своем обращении к австрийской нации заявил: «Там, где существуют национальная сборная и национальный банк, должна существовать и нация».