Инго Шульце - Адам и Эвелин

Адам открыл багажник. Достал палатку «Фихтельберг» и два пакета с вещами, которые не остались в рюкзаке.

При входе в храм им встретились двое мужчин. Они прошли босиком по кафельному полу, пристально посмотрели на Катю и вышли на улицу. Космы нигде не было.

— Надеюсь, меня не к ним подселят, — прошептала Катя. — Пахнет немного как в детском лагере.

— Ну, тогда счастливо, — сказал Адам. — Адрес мой у тебя есть.

— А ты не хочешь одну ночь переночевать здесь и поехать завтра утром?

Адам отрицательно покачал головой. Они пожали друг другу руки. Потом Катя обняла его за шею. Она что-то сказала, но так тихо, что он не разобрал слов.

Адам уже переставил коробку с черепахой на переднее сиденье и завел машину, как вдруг вспомнил про кубик Рубика.

Как раз когда он выходил из машины, на лестнице храма появилась Катя.

— Адам, — воскликнула она, — Адам! — И сбежала к нему вниз по ступенькам, прижав к себе, словно воришка, палатку и пакеты.

Адам остановился за перекрестком.

— Ты видишь, что там написано? Можешь разобрать?

Катя нагнулась вперед. В левой руке она держала сложенную Адамом карту Будапешта, в правой — кубик Рубика, на коленях у нее лежала карта Венгрии.

— Я как-то не могу найти эту улицу, ее здесь нет. Поезжай лучше назад, — сказала она. — Мы где-то не там свернули. Просто езжай назад, обратно, до указателей.

— Как-то, где-то, — сказал Адам, открыл заднюю дверь, вытащил из багажника двадцатилитровую канистру и вставил воронку в бензобак. Ему пришлось поднять канистру на уровень груди, немного бензина сначала пролилось мимо.

— Тебе помочь? — спросила Катя.

— Оставайся в машине! — проговорил Адам с перекошенным от напряжения лицом. Его туловище покачивалось в том же ритме, в котором лился бензин, отдававшийся в канистре булькающим звуком. Но постепенно глухой звук становился все тише, пока бензин не начал практически беззвучно выливаться в воронку, а лицо Адама не приняло более расслабленного выражения. Даже когда в канистре оставалось всего лишь несколько капель, Адам продолжал держать ее вертикально. Стрекотала цикада. — Ну как? — спросил Адам, садясь в машину.

Его руки пахли бензином.

— Ты же можешь просто отвезти меня обратно.

Адам завел машину и развернулся.

— Я повела себя, как ребенок, — сказала Катя. — Сама не знаю, у меня просто какой-то приступ паники случился.

Адам посмотрел на часы.

— Ты можешь меня просто здесь высадить, я дорогу найду.

— Все, прекрати.

— Я же не могу все время бегать за тобой и надеяться, что ты купишь мне еще одно мороженое.

— А вдруг они оттуда начнут высылать всех обратно?

— Тогда мне и весь этот Балатон не поможет.

— Но ведь, может быть, опять случится чудо.

— У тебя денег достаточно?

Адам пожал плечами.

— Одолжишь мне немного? Я отдам, западными деньгами, по курсу один к одному, как только получится.

— Не надо ничего отдавать. Скажи лучше, как мне ехать!

Они остановились на перекрестке, машина за ними посигналила.

— Направо, нам нужно направо, вот указатель! Без денег, без паспорта, без всего, это так фигово!

— У меня не то чтобы много. Форинты, сколько разрешают менять, сама знаешь, насколько этого хватает.

— Прости.

— Сейчас мы поедем на Балатон, а завтра с утра посмотрим. У нас там знакомые. С голоду не умрешь. Волноваться не нужно, об этом — не нужно.

— Мне и надо-то немного.

— У меня еще есть двести западных марок. Когда я наполню бак и мы поедем назад, я отдам тебе все, что у меня останется.

— Адам, ты меня там высади где-нибудь. Не бойся, что у тебя из-за меня будут проблемы. Твоя жена меня даже не увидит, если это ты поэтому такой хмурый.

— Слушай, прекрати немедленно! У нас из еды что-нибудь осталось?

— Рогалики, конфитюр и банка горчицы.

— Ну так давай, доставай!

— Я не голодна.

— Не важно, — сказал Адам. — Сейчас тебе надо поесть, для профилактики.

Они выехали из города, когда солнце заходило за горизонт.

Около одиннадцати они подъехали к турбазе в Бадачони. Шлагбаум был опущен, охранников нигде не было.

— Ого, ну у них и цены! — сказала Катя. — Тридцать марок за ночь!

— Это все западные немцы, — сказал Адам и кивнул в сторону небольшой группки людей, возвращавшихся обратно на турбазу. — Это они тут цены испортили.

— Я просто войду на территорию, и все, — сказала Катя. — Завтра увидимся?

— Завтра?

— Или послезавтра?