Максим Яковлев - Ничего не бойся

— Папик! — раздался из окна её голос, — Папик, ты здесь?

Я вздрогнул, как от удара током. Она звала Василия Егоровича.

— Папик, ты где? — снова крикнула она тревожно.

От неожиданности и растерянности я не нашёл ничего лучшего, как спрятаться за угол дома. Я не знал что делать, я всё забыл. А она всё звала и звала своего «Папика»; я представил, как дрожат от подступающих слёз её губы…

— Ну Папи-ик!!

— Здесь, здесь я, — сказал я вдруг голосом Василь Егорыча.

— Ну, ну что ты молчишь-то? Ты специально, да?

— Да я тут в огороде копаюсь…

На всякий случай я снял с гвоздика висевший на крыльце пиджак и парусиновую кепку, и одел их.

— А Дымка с тобой? — спросила Аринка.

— Со мной, — ответил я.

— Принеси мне её!

— У меня сапоги грязные, я её через форточку…

— Давай!

Подойдя к соседнему окну, я ткнул форточку внутрь и пропихнул в неё Дымку. И всё успокоилось. Было слышно, как она шутливо разговаривает с Дымкой. Значит ей в самом деле лучше. Но где же Василь Егорыч? Где он застрял? Я ходил по участку, прислушиваясь к её окну. Ему давно бы пора быть здесь. Неужели он снова напился с горя и пристаёт с ним к кому-нибудь из прохожих? А может он стоит где-то рядом, на подходе…

— Доча, ты спишь? — спросил я его голосом.

— Нет, — откликнулась спокойно Аринка.

— Мне тут надо в магазин сходить.

— Ладно, — сказала она, — хотя ты мне сам говорил, что никуда не пойдёшь сегодня.

Я вспомнил о каше.

— Ты же хотела пшённую кашу?

— А это ненадолго?

— Нет, нет, тут же рядом, ты спи.

— Приходи скорее, — сказала она.

Так я и выбежал за калитку, — в его кепке и пиджаке, развевавшемся на мне как хоругвь. На ближних улицах его не было. Я побежал в сторону станции по дорожке идущей параллельно путям. Я посмотрел и увидел Василия Егоровича на противоположной стороне, он шёл торопливо, о чём-то задумавшись. Я видел, как он остановился, видно прикидывал расстояние до переезда, и стал спускаться через кусты к путям, решив сократить дорогу. В руке он держал пакет с продуктами. Он сбежал по протоптанной тропке к рельсам, шагнул из кустов…

— Стой!! Назад!! — крикнул я, увидев бешено мчащийся поезд.

Василий Егорович на мгновение остановился, но посмотрел не в ту сторону!.. В следующую секунду, с оглушительным воем малиново-красный поезд вычеркнул его из вида, перестучав по нему и перемолов его своими колёсами, не сбавляя скорости… Сбегались люди. Но смотреть было не на что, я увидел лишь какие-то комья в чёрных от крови лохмотьях. Под ногами что-то блеснуло, я узнал цепочку и знакомый брелок в виде парашютиста. Это был ключ от дома.

— И никаких документов, — сказал кто-то.

— Поминай как звали…

Кто-то побежал сообщить на станцию; говорили, что это уже третий случай за лето; говорили, что надо бы вызвать милицию, но приедут они или нет, неизвестно, потому что в прошлый раз вместо милиции прислали каких-то студентов…

Я уже ничего не чувствовал. Я действовал автоматически, машинально, как хорошо запрограммированная машина: развернулся и направился в школу; мне было известно, что там идут последние репетиции спектакля для первоклашек. Я понимал, что время у меня в обрез. Дома ждала Аринка, она ждала своего Папика, и это было сейчас самым важным, самым главным моментом в жизни. За кулисы я попал с чёрного хода, здесь никого не было. Со сцены доносились какие-то вопли, хохот, реплики Антона Антоновича. Я прошёл в комнату для реквизита, и на удивление легко, нашёл седую окладистую бородку в которой играл когда-то королевского лесничего, и сразу отметил её поразительное сходство с бородою Василь Егорыча. Я захватил кое-что из грима, нашёл какое-то зеркальце. Оставалось последнее — лысина. Через десять минут я сидел в парикмахерской, и с меня, как скошенная трава, падали на пол мои волнистые пряди. Гримировался я в будке летнего душа, в углу участка за домом. Борода сидела вполне натурально и я удивился нашему сходству с Василь Егорычем. В кармане пиджака нашёл я его очки, в случае чего ими можно будет воспользоваться. Итак всё готово, иди. Я вышел из душа.

— Егорыч, ты что ль? — услышал я женский голос.

— Так точно, — ответил я сходу.

— Я уж испугалась, думала кто залез к вам.

Неизвестно ещё кто из нас напугался.

— Ты куда пропал-то? Аришка звала тебя. И ключа мне не оставил, я уж с ней так, через окошко.

Это наверное и есть Пальчикова, соседка их, догадался я. Пожилая, толстенькая, любопытная. Господи, помилуй.