Наталья Нестерова - Ищите кота (сборник)

— А ты полностью благополучен? — ухмыльнулась я.

— Полностью только пациенты сумасшедшего дома счастливы, и то после лекарств. У меня все в порядке, на всех фронтах успешные наступления.

Он называет «успешным наступлением» свою вялую оборону от натиска жены?

— Лешка! — догадалась я. — У тебя есть другая женщина!

— Ничего тебе не говорил, — не без бахвальства ответил он.

— Которая боготворит тебя? Для нее ты — царь, бог и воинский начальник? Как Ольга в молодости? И давно связь? И не первая, поди?

— Много будешь знать, — его улыбка перешла в самодовольный смешок.

— Ларчик просто открывался.

— Что? — не понял Леша.

От моего минутного влечения к нему не осталось и следа. Дамский угодник! Козел на капустных грядках. Лешка, конечно, без труда находил… чего там «находил», сами в руки шли — одинокие женщины, которые влюблялись в него без памяти. А чего не влюбиться? Красивый, непьющий, мужественный и нежный одновременно — гремучая смесь для женской души. Гад и сволочь! Любовницы его, поведясь на Лешину якобыслабость, думали, что оторвут его от семьи, получат в личное долговременное пользование. Дуры! Он к Ольге намертво приклеен. Хотя ее заслуга только в том, что первой на пути встретилась.

— Настя, какой «ларчик»? — повторил Леша.

— Который сундук с шутихами.

— Что? — снова не понял Леша.

— А тебе Ольгу не жаль? — резко спросила я.

— Только что ты называла ее мымрой, — напомнил Леша.

В голосе его прорезалась досада. Половой признак: мальчики, юноши, мужчины не любят, когда им тычут в лицо справедливой критикой, когда напоминают о дурных поступках. Чтобы сносно существовать, мужчина должен внутренне уважать себя более, чем уважают его окружающие. Даже мой сын, неправильно решив уравнение, пыхтит: «Я только знак перепутал, а так — все правильно».

— Предательством смываешь унижения в семье, зализываешь раны на стороне? — спросила я, оставив без внимания Лешин упрек.

Ответа я не получила — мы подошли к Машиному дому.

Элементарная вежливость диктовала, что Ольгу и Лешу с дочерями следовало пригласить в Москву. Девочки — пожалуйста. Но терпеть бесконечные жалобы Ольги? Или смотреть на физиономию доморощенного Казановы?

Если моя деликатность хромала, то у Ольги отсутствовала напрочь.

— Выберемся к тебе обязательно, — пообещала Ольга. — Давно я в Москве не была.

— Конечно, — без энтузиазма отозвалась я. — Показать девочкам столицу.

Мы попрощались, вошли в подъезд. Поднявшись на два этажа, в окно на лестничной площадке я увидела удаляющиеся фигуры Ольги и Леши. Он обнимал ее за плечи, она держалась за его талию — сладкая парочка, да и только.

У Ольги мы от чая отказались, пили его с Маняшей дома. Сестра заварила какие-то травки, угощала меня чудными вареньями и желе собственного производства — из брусники, черники, голубики, костяники.

— Наверное, мама была права, — сказала я.

Маша кивнула.

— Соглашаешься, даже не зная, о чем речь, — попеняла я.

— О чем угодно. Рано или поздно ты всегда приходишь к мысли, что мама пыталась донести до тебя истину, а ты ершилась.

— Мне ужасно не хватает мамы.

— А мне тети. Что на сей раз до тебя дошло?

— Когда Ольга в первый раз к нам приехала, паразитирующая влюбленная грезиетка! Мама сказала, что я ей завидую. Было обидно до слез. Тупой неряхе завидую я , вся из себя умная и правильная. А на самом деле, не отдавая себе отчет, я желала влюбиться с той же силой, что парализовала Ольгу. Страсть как безумство, помешательство, перечеркивание правил, устоев, морали — огонь души. Не случилось. Да и к лучшему. Что мы имеем на месте вулкана любви Ольги и Леши? Не лаву застывшую — увековеченный памятник великого счастья, а зловонное болото, к которому противно приближаться.

— Преувеличиваешь. Они, слава богу, не померли на пике своей любви, чтобы остаться в вечной памяти. Ромео и Джульетта, проживи вмести десять, двадцать, тридцать лет, неизвестно, какими эпитетами обменивались бы.

— Хочешь сказать, чем выше градус любви, тем ниже и больнее падение? Хотя синяков на Ольге я не заметила.

— Не слишком верь, когда Ольга клянет мужа.

— Маня, ты знаешь, что Лешка изменяет Ольге?

— Все знают.

— Даже так? — поразилась я. — Выходит, Ольга поедом ест мужа, вымещая боль измены?

— Как раз Ольга в полном неведении.

— Не поверю, что не нашлось доброй, в кавычках, души, которая не посчитала бы нужным раскрыть Ольге глаза.