Наталья Нестерова - Ищите кота (сборник)

Муж притормозил в очередном заторе и спросил меня:

— Почему Элька и Игорь не взяли приемного ребенка?

Я уже давно не удивляюсь тому, что мы мыслим параллельно на одну и ту же тему, возникшую ни с того ни с сего. После тридцати шести лет брака мы можем разговаривать как милиционеры — герои «Бриллиантовой руки» в потешном диалоге:

— Наверно, мне бы надо…

— Не надо.

— А что, если?

— Не стоит.

— Ясно. Тогда, может быть, нужно…

— Не нужно.

— Разрешите хотя бы…

— А вот это попробуйте.

Моего мужа зовут Андрей. Алена и Андрей — два «А». Как две пальчиковые батарейки — каждая по отдельности бесполезный предмет, а вместе они способны оживить множество устройств. Только нужно помнить, что батарейки располагаются в гнезде валетом — в той стороне, где у одного плюс, у другого должен быть минус.

— Не знаю, — ответила я мужу.

— Не хочешь говорить?

— Нет, честно, не знаю. Однажды задали этот вопрос Эльке, она молча отвернулась, не ответила. Мы перевели разговор на другое. Не хочет человек говорить, что ж его пытать. Со стороны может показаться, что мы полностью откровенны друг с другом, и за тридцать лет все секреты давно перестали быть тайной, а все-таки у каждой есть области, куда она не допускает. Мне кажется это нормальным, возможно, поэтому наша дружба не прокисает и не портится.

— И все-таки, — настаивал Андрей, трогая машину с места, — мне непонятно, всегда не понимал. Нет у тебя детей, не дал бог, возьми чужого, осчастливь сироту.

— В отсутствии Эльки мы часто говорили об этом. Понятно, что нежелание воспитывать сиротку продиктовано не династической придурью — мол, только своя кровь и свои гены, а чужое бракованное отродье нам не нужно. Несовершение очевидного поступка чаще всего бывает продиктовано страхом или нежеланием ответственности, хлопот. Элька с Игорем хлопот не боялись, но они, я думаю, преувеличивали ответственность за чужое дитя и боялись не справиться. Понимаешь? Они считали, что их ответственность возрастет многократно, и вдруг они не потянут?

— Это же глупо.

— Труднее всего развеивать глупые страхи. Мы не решились.

— И подсунули суррогат.

— Ворованного младенца при всем желании мы подсунуть, как ты выражаешься, не могли.

Первую собачку Эльке привезла Настя. После очередного выкидыша (это были крохотные недоношенные близнецы, они вроде бы даже чуть-чуть попищали перед смертью) Элька пластом лежала на кровати, бессмысленно глядя в потолок, ее муж на кухне тупо клеил из спичек кораблик, больше похожий на пародию вавилонской башни.

А тут Настя:

— Ребята! У меня времени в обрез! Вот! Щенок, ему только месяц. Родословная, паспорт, — выкладывала бумажки перед обескураженным Игорем Настя. — Инструкция по питанию… Элька! — заорала она. — Имей совесть, у меня переговоры с выгодным поставщиком накрываются! Неча ныть! Хорошенький, правда? — спросила Настя у Игоря, который держал в руках крохотный лохматенький комочек. — Элька! Едрить твою через коромысло, как выражается твоя ушастая сестра! Вот телефоны заводчиков. Хорошие ребята, не на продажу разводят щенков, а повязали свою, извиняюсь, суку, для здоровья. Я дала слово, что вы будете им регулярно отчитываться. Не подведите! И все вопросы заводчикам. Я в щенках ни бельмеса. Все, убегаю. Игорь, чего ты сидишь?

— А что я должен делать?

— Кормить щенка грудью! Шутка. Извини! С юмором у вас еще плохо. Неси собачонку жене.

Когда Настя ушла, Игорь так и сделал. Пришел в спальню, лег на бок на кровать рядом с женой, щеночка положил между ними. Маленький проказник, споро перебирая лапками с миниатюрными коготками, тут же полез на Эльку. Ткнулся ей мокрым носиком в щеку, в нос, лизнул…

На пятерых у нас девять детей: у меня двое сыновей, у Кати трое. Не повезло родить девочек. А у Ирины их две. У Насти сын и дочь.

Элька без видимой зависти выносила наши бесконечные разговоры о детях в молодости. С другой стороны, мы вряд ли бы терпеливо выслушивали кого-то другого про собачку, которой надо регулярно чистить зубки и вытирать попу после того, как она сходила по большому. Какие собачки, когда наши оболтусы что ни день, то выбрасывают фортели, за которые их следует четвертовать.

Сейчас внуков общим числом двенадцать. Внуки — это нектар, упоение и веселое безответственное счастье. Нам счастье, а ответственность на родителях. Элька участвует в нашем радостном блаженстве на полном основании. Дочери Ирины всегда обожали «тетючку Эличку», а младшая, когда вышла замуж, переехала к Игорю и Эле, родила сына, через два месяца вышла на работу, «бабулечка Эличка и дедулечка Игорюлечка» воспитывают ребенка с колыбели. Надо ли говорить о том, что на малыша обрушился чудовищный запас родительской любви, вовсе не подточенный собачками. Собаки, к слову, благополучно перешли на сухой корм, выгуливаются дважды в день без фанатизма, были согнаны с диванов и постелей и заняли свое, положенное по собачьему статусу место на подстилке в прихожей. А вот что вырастет из заласканного мальчика, еще вопрос.