Ринат Валиуллин - Где валяются поцелуи

— Звонил мне?

— Да.

— Что-то важное?

— Ага. Люблю.

— Ты берешь трубку, если тебе звонят ночью? — вновь отвлекла Павла от карты Фортуна.

— Мне не звонят.

— Как скучно.

— Ну позвони, я скажу тебе, скучно или нет.

— Хорошо. Только будь со мной осторожнее, я могу и влюбиться. Ночью это легче всего.

— И как это происходит у женщин?

— Внезапно. Был себе человек, а через несколько минут уже жертва… моих необузданных чувств.

Я знал, как ночные звонки разрывают сердце. Знал, что, когда Лучана спала одна, сон ее был чуткий, и ожидание дрожало на самых кончиках ресниц. Вдруг трель. Сработала сигнализация, организм встрепенулся, поскакали нейроны, полетели мысли: суматоха. Только в трубке мой спокойный нетрезвый голос, скребущий хрипотцой:

— Да, это я, извини, что поздно.

— Что ты звонишь? Даже разлюбить идеально не можешь.

— А как это идеально?

— Как и полюбить… навсегда, — прятала она тело, уже съеденное волнением, все глубже под одеяло. Какие здесь могут быть извинения. Взрыв счастья.

Я продолжаю:

— Наверное, украл твой сон?

Потихоньку она приходит в себя, мозг, словно суфлер, подсказывает тривиальное: «Какого черта ты звонишь так поздно!!», но она, как всякая любящая женщина, склонная ночью доверяться чувствам, произносит:

— Ага. Похитил вслед за сердцем.

Однако любое отсутствие имеет свои последствия:

— Где ты вчера задержался?

— Скоро приду, расскажу.

— Но все-таки?

— Это тебя не касается.

— Значит, и тебе нечего меня касаться. Я понимаю, что мои переживания для тебя ничего не стоят.

— Почему ничего?

— Ты даже бесплатно их уже не хочешь. Может, все же расскажешь, с кем ты был этой ночью?

— Разве это интересно?

— Очень, должна же я знать, кого ты притащишь в мое сердце.

— Да я встречался с одним редактором, Лучана! Успокойся, я же люблю тебя.

— С каким редактором? — не верила она.

— С главным, если тебе это важно.

— Важно. Мне очень важно засыпать не одной. Если бы ты знал, как я скучала. Мне даже спать без тебя скучно. Дыхни!

— В трубку?

— Опять нажрался?

— Ну нажрался, — постарался я быть искренним, все еще не понимая, смеется она или переживает.

— А я тут голодная.

— Знаешь, вчера я поймал себя на мысли, что все время хочу тебя.

— Можешь отпустить, я хочу другого.

— В смысле?

— Другого мира, другой жизни, другого счастья.

— Где-то я это уже слышал. Где я возьму тебе столько другого?

— Брать не надо, надо стать другим самому.

— Я думал, что влюбиться для женщины это более сложный процесс. Ей же надо взвесить все «за» и «против», — начал сворачивать карту Павел.

— А мужчине не надо? — все еще держалась за книгу Фортуна.

— Нет, он может взять на глаз.

— Ну да, и насолить на глаз. По любви.

— Ну, от этого еще никто не умер.

— От любви не умирают, от любви беременеют.

— Не знаешь, какой прогноз на этот вечер? — задумчиво произнесла Лучана, лежа в постели и собирая мысли с потолка.

— Сказали, что, несмотря на капризы и колебания, этой ночью ожидается умеренный секс, местами порывистый с придыханием, волнения в виде мурашек и вздохов, высокая температура и жар по всему телу. Наряду с повышенной влажностью нега принесет удовлетворение и осадки в виде слез счастья. Желаем всем приятных заоблачных снов и советуем предохраняться, не исключены оргазмы.

— Прекрасно! Только прошу не забывать: секс — это не то, что ты себе придумал. Это то, что я тебе позволю.

— Такое не забывается. Это как путешествие вкуса в какой-нибудь экзотический плод, — нащупал я грудь Лучаны под одеялом.

— В запретный, например.

— В каждом запретном плоде своя косточка.

— Может, нам тогда стоит съездить куда-нибудь?

— Ты хочешь отдохнуть? — начал я нашептывать своими пальцами песни любви на ее коже.

— Да, я очень устала.

— От чего?

— Ты не догадываешься? Можно, я буду откровенной?

— Конечно, главное, чтобы никто не пострадал.

— Устала, прежде всего, от тебя.

— Позволь я тебе тоже отрежу немного откровения. Думаешь, я не устал? — продолжал я гладить ее.

— Может, тогда на море махнем?

— Чем?

— Как обычно, ты рукой, а я самолетом.

— И куда ты без меня?

— Хочу туда, где климат резкосексуальный.