Евгений Перепечаев: Запах ночи

- Ну как?

Продавец коротко кивнул и поднял большой палец.

- Тогда считайте. Да, и мне надо еще две футболки для друзей… такие, как у Вас, L и XL, - Сергей вынул из бумажника пластиковую карту и положил на прилавок. Из терминала выполз чек и улегся перед ним вместе с ручкой. Он глянул на цифру – вдох остановился на полпути. Вкус свободы стоит недешево. Все настоящее в этой жизни стоит дорого. Только не за все можно заплатить Visa Platinum. За некоторые вещи нужно платить кусочками своей души.

- Спасибо. Я бы хотел… так и пойти.

- Без проблем, - продавец достал ножницы, вышел из-за прилавка, ловко отрезал болтающиеся бирки, достал большой пакет, аккуратно упаковал туда туфли, костюм и рубашку Сергея, уложил в отдельный пакет футболки. С вертушки он снял брелок и положил на прилавок.

- Это презент.

Сергей взял брелок: это был позолоченный мотоцикл, на обороте была вытеснена эмблема «Harley-Davidson Motor Company». «Вот и у тебя появился свой символ – Золотой Харлей, - мелькнула у него мысль, - теперь можно и на дачу к Алексу. Осталось придумать историю. Или Берлин придумает ее за тебя».

Сергей шел по Kantstraße, помахивая пакетом, слушая скрип кожи, прислушиваясь к собственным мыслям. Что же тебе доставило такое удовольствие – реализация пелевинского анального вау-импульса, платоновской идеи или просто сами сапоги? А почему Пелевину нужно верить больше, чем Платону? И почему, собственно, это нужно разделять. Нужно ли искать корень у древа радости, может оно от этого засохнет. Или ты хочешь выделить квинтэссенцию удовольствия, выпарить в перегонном кубе до белого порошка, ссыпать его в пакетик, чтобы потом, когда какая-нибудь… сука… тебе… тебя…, можно было развести водой, втянуть в шприц и вколоть в задницу. Опять задница, все заканчивается… Теперь еще вспомни Фрейда, анальный тип характера и соотнесенность дерьма и золота. Серж, ты конченый придурок, прекрати. Просто скрипи, пока скрипится.

Сергей поравнялся со своим отелем, но майский воздух не хотел его отпускать, и он пошел дальше. На углу сквера Savignyplatz он подошел к киоску под конической крышей, запах горчицы и Bratwurst проник в его ноздри, был он тот же, что и в первый раз, много лет назад. Сергей не стал препарировать источник удовольствия, просто заказал пару жареных колбасок, булку, большую банку Warsteiner и уселся на скамейке, укрытой куполом зелени.

Вкусовые рецепторы сочетание братвурста, горчицы и холодного пива восприняли с восторгом и послали служебку в канцелярию мозга, там быстро поставили визу и переправили гипофизу, тот не стал волынить, нажал кнопку, и эндорфины взорвались в мозгу, морфиническое состояние разлилось с кровью по всему телу. Сергей снял куртку, вытянул ноги, закурил. Жизнь прекрасна. Если ее тебе не испортят. Или ты не сделаешь это сам. Но ты уж постарайся…

По дорожке в его сторону шел длинноволосый бородатый бомж в старом брезентовом плаще. Он остановился возле Сергея:

- Классный прикид, приятель.

- Да и ты хиппово выглядишь.

- У меня тоже были такие сапоги.

- Та не пи…ди! – выдал Сергей по-русски, рассмеявшись от души. Бродяга понял смысл по интонации.

- Не веришь? Были. И мотоцикл был, и очки, и телки.

- Так тебе везло больше, чем мне – я вот один.

- Они еще придут. Они всегда приходят – на запах. Как кошки.

- Ладно, я тут посижу, подожду, а ты пойди купи себе пива, - Сергей достал десять евро из бумажника и дал Нострадамусу. Обычно он ограничивался мелочью, но сегодня был такой день, когда надо плеснуть в огонь вина из своего кубка, чтобы завистливые боги Олимпа не отняли у тебя удачу.

Бомж побрел к киоску, а Сергей подумал, что запах всегда волновал его больше, чем боевая раскраска или блеск украшений. И на какой запах они приходят. Фаренгейт, кожа, деньги, известность. Или это суть одно и то же – Запах Силы, говорящий самке: я могу убить тигра, накормить тебя, защитить, построить дом, одеть тебя в мягкие шкуры. Но это ведь только рамка для картины. На картине должны быть еще и дети. Род должен быть продолжен, иначе зачем поддерживать огонь. А если ты не очень сильный, но умный и хитрый, построил ловушку для тигра, одел в шкуры, накормил, посадил в мерс, а с детьми… ну не складывается, потерялся какой-то гормон или преобразовался в гормон смекалки. Тогда все, дорогой, прощай, с милым рай и в шалаше, а ты – не милый, ты – дорогой. А кто ж у тебя милый, дорогая. Да это автомеханик, я заезжала на сервис, проверить поршни в мерсе. И чем же он пахнет, дорогая. Он пахнет восхитительно – потом, машинным маслом и безумной ночью. А как же шкуры, дорогая. Да оставь ты себе свою гребаную норку, для этого не нужна одежда, чтобы делай детей – не нужно никакой одежды, а мы их будем делать по три раза в день, а не раз в три месяца. А что же ты будешь есть, дорогая, когда же он будет охотиться, твой милый, если вы… по три раза в день… будете трахаться как кролики. А ты будешь платить мне алименты, дорогой. Ведь я же отдала тебе свою ююуность, ты помнишь, какая я была в фате, а ты, какой ты был – маленький, пузатый, лысый, ты даже в первую ночь не смог… Какая же ты сука, дорогая. Конечно, я сука, дорогой, зато ты – не кобель; найди себе черепаху Тортиллу, и сливайтесь с ней в страстных объятьях каждый раз двадцать девятого февраля, только аккуратно, чтобы панцирь не поцарапать – он дорого стоит. Стееерва, где мой пистолет. Да какой у тебя пистолет – банан скукоженый. Сергей развлекался такими диалогами часто, они рождались в нем внезапно, неизвестно откуда и своим развитием часто удивляли его самого. Особое удовольствие ему доставляло перевоплощение, он думал и чувствовал за обе стороны, не имевшие с ним ничего общего. Иногда диалоги превращались в комикс или фильм. А иногда он думал, что может бросить бизнес и пойти писать сценарии, или еще что-нибудь. Вот оно что – банан, без запаха банана букет будет неполным. Помнишь, как Зюскинд в «Парфюмере» пытается найти формулу запаха девственницы. А ты пытаешься найти формулу запаха мужчины. Так ты заделался парфюмером? Нет, это у нас он «Парфюмер», а по-немецки это «Das Parfum», Аромат. Правда, полный вариант звучит по-другому – «Das Parfum - Die Geschichte eines Mörders», История одного убийцы. Но убийце нужен пистолет. А у него банан. Опять банан, никуда без него. Банан – стержень, на который нанизан мир. Новая картина мира – бананоцентризм. Так ты Коперник, Серж. Да, я разрушил систему Аристотеля, ученика Платона. А была ли у Платона идея банана. Нет. А почему. Так он же учился у Сократа: “Я знаю только то, что ничего не знаю”. Погоди, но у Платона была идея Эроса. «Любовь к идее (Эрос) - побудительная причина духовного восхождения». Да, красиво, но бесполезно для парфюмерии. «Тайна всякой любви — тоска по вечности». Но где формула, ингредиенты Аромата любви. Нет, он их не знал. А Вы что можете предложить, Сергей Коперникович. Аромат любви состоит из двух частей: Аромата женщины и Аромата мужчины. Так, с этого места папрашу пападробней. Но мы же с этого начали. И к чему пришли. На колу мочало – начинай сначала. …Аль Пачино, Майкл Даглас, Том Круз – нельзя их загрузить в перегонный куб и превратить в белый порошок или в прозрачную жидкость в хрустальном флаконе. Слушай, Серж, а что этот бомж говорил, что они еще придут – на запах. О каком запахе он говорил.