Сесилия Ахерн - Как влюбиться без памяти

— Я хотел сказать… извини меня, — пробормотал он.

Этого я не ожидала.

— За что именно? — спросила я, не в силах сдержать злость. — За то, что расхреначил машину Джулии? За то, что снял деньги с нашего общего счета? Или за то, что оскорблял моих друзей? Да, Барри, я тебя обидела, я знаю, но я не втягивала в наши дрязги других людей.

Он отвернулся. Все его сожаления, похоже, испарились.

— Нет, не за это, — сердито ответил он. — Я не за это хотел извиниться. — Он снова обрел свой обычный тон. — Я хотел попросить прощения за ту голосовую почту, что тебе отправил. Мне не следовало этого говорить. Я был неправ.

Сердце у меня забилось: он явно имел в виду то сообщение, которого я не слышала, потому что Адам его стер.

— Какое, Барри? Их было так много.

Он кашлянул.

— То, которое про твою маму. Я зря это сказал. Но мне хотелось обидеть тебя побольнее. Я знаю, больше всего на свете ты боишься…

Он умолк, а я пыталась сообразить, о чем он. Последовала тяжелая пауза, и я все поняла, а заодно поняла, что с самого начала знала, в чем дело. Иногда ты одновременно и знаешь о чем-то и не знаешь.

— Ты сказал, что я покончу с собой, так же как моя мама? — дрожащим голосом спросила я.

Он решил, что правила приличия требуют изобразить, будто ему стыдно.

— Я хотел тебя обидеть.

— Тебе бы это удалось, — грустно кивнула я.

Значит, Адам знал, что моя мама покончила с собой, что в минуты мрачного отчаяния, когда мне говорили, что я очень похожа на свою мать, я спрашивала себя, а не слишком ли сильно я на нее похожа. Я поделилась этой тайной со своим мужем, и он решил использовать ее против меня, но теперь я знала, что ни за что бы не поступила так, как она. Мама всю жизнь страдала сильнейшей депрессией. Уже подростком она начала лечиться от нее и постоянно лежала в клиниках, а также посещала психотерапевта. Но в конце концов, не в силах побороть демонов, завладевших ее сознанием, покончила с собой, когда мне было четыре года. Она была тонкая, умная, поэтичная. И тот отрывок, который я читала на похоронах матери Амелии, а потом Дика Бэзила, написала она.

Я знала, как она умерла, мне это было известно с самого детства. И чем чаще мне говорили, что мы с ней очень похожи, тем сильнее меня это пугало. Но, повзрослев и отчасти разобравшись в том, что я собой представляю, я перестала этого бояться. Я поняла, что выбор есть и он может быть иным, чем у моей мамы.

— Как-то так… — Барри развернулся и вышел.

Я молча смотрела, как он идет по лестнице, и уже хотела закрыть за ним дверь, но он вдруг остановился и сказал:

— Ты была права насчет нас с тобой. Мы не были пылкими и романтичными, никуда не ходили, и это вряд ли изменилось бы. Не ржали вместе, как Джули и Джек, не ездили по всему миру, как Сара с Люком. Наверное, у нас бы не было четырех детей, как у Люси и Джона. — Он смиренно поднял руки. — Не знаю, Кристина, мне нравилось, как мы с тобой жили. Жаль, что тебе — нет. — Голос у него надломился, и я открыла дверь пошире, чтобы лучше его видеть. — Все последние месяцы я желал тебе зла, хотел, чтоб ты мучилась как в аду. А сегодня посмотрел, как тебе паршиво… и больше этого не хочу. Тебе даже хуже, чем мне. — Он помотал головой. — Если ты от меня ушла, потому что думала, что так будет лучше, значит, я чего-то недопонимал. Мне тебя жалко.

Он вышел из дома и побрел по улице. Я закрыла дверь, вернулась в спальню и с головой накрылась одеялом.

Время шло, а я по-прежнему тихо лежала в кровати. Хотелось есть, но я знала, что дома шаром покати, а идти в магазин не было ни малейшего желания.

Телефон замигал, и я посмотрела, кого можно проигнорировать. Инспектора Магуайра. С превеликим удовольствием. Экран погас, потом осветился снова. Я смотрела в потолок и слышала, как бешено колотится сердце. Телефон унялся, и я постепенно успокоилась. Он замигал снова.

— Оставьте сообщение, — огрызнулась я.

Потом все-таки встала с кровати. Голова кружилась, ноги подкашивались. И тут я подумала про Адама — вдруг с ним что-то случилось? В панике я схватила телефон и ответила по последнему номеру.

— Магуайр, — рявкнул знакомый голос.

— Это Кристина. С Адамом все в порядке?

— Кто такой Адам?

— Человек на мосту.

— А что, вы его потеряли?

Вроде того. Тем не менее я вздохнула с облегчением.

— Слушайте, вы мне нужны. Приезжайте прямо сейчас в больницу в Крамлине. Можете?

— В Крамлине? — удивилась я. Это детская больница.

— Да, да. Вы можете сейчас приехать?