Джонатан Коу - ЭКСПО-58

— Боюсь, что нет, сэр.

— О… — Мистер Кук вздохнул, и было непонятно: то ли он разочарован, то ли, наоборот, услышал хорошую весть.

— Нет, мой отец действительно лет двадцать держал паб. «Корона и Роза». В Лезерхеде. Но, к сожалению, он умер три года назад. Хотя мог бы еще пожить. Ему не было и шестидесяти.

Мистер Кук склонил голову:

— Прискорбно слышать об этом.

— У него был рак легких. Он много курил.

Все три господина с изумлением уставились на Томаса.

— Недавние исследования доказали, — осторожно пояснил Томас, — что курение может вызвать рак легких.

— Забавно, — хмыкнул мистер Свейн. — Лично я чувствую прилив сил после пары затяжек хорошей сигарой.

Возникла неловкая пауза.

— Что ж, Фолей, — сказал мистер Кук, — представляю, как вам было тяжело. Мы вам очень даже сочувствуем.

— Спасибо, сэр. Нам с мамой его очень не хватает.

— Гм… Да, да, конечно. Всегда плохо, когда умирает отец, — поспешно произнес мистер Кук, слегка раздраженный тем, что его не так поняли. — Но мы-то имели в виду ваш стартовый, если так можно выразиться, капитал. Отец — хозяин пивной, мать — бельгийка. Да вы просто были связаны по рукам и ногам!

Томас не знал, что и ответить на такое…

— Я понимаю, вы вставили это в свою биографию для проформы, — продолжил мистер Кук. — Ну и правильно сделали. Ведь вы молодец — уже многого добились. Разве не так, джентльмены? Наш молодой Фолей проявил изрядную волю и честолюбие.

— Истинно так, — поддакнул мистер Свейн.

— Совершенно верно, — согласился мистер Эллис.

Все замолчали, и Томасу вдруг все стало совершенно безразлично. Он посмотрел в окно, туда, где шелестел парк. Он ждал, что скажет дальше мистер Кук, но при этом душой был уже на одной из тенистых аллей, мысленно прогуливался с Сильвией, толкая перед собой коляску с ребенком. Вот они идут вместе и смотрят на малышку, сладко сопящую, как звереныш в своей берлоге…

— Ну что ж, Фолей, — заключил управляющий отдела по выставкам, захлопывая папку. — Нам совершенно очевидно, что вы — как раз то, что нам надо. Наш человек.

— В каком смысле? — Томас с трудом оторвался от своих грез.

— Вы будете нашим человеком в Брюсселе.

— В Брюсселе?

— Фолей, вы, вообще, нас внимательно слушали? Мистер Эллис уже объяснил, что нам нужен свой человек от ЦУИ, который бы присматривал за «Британией». Кто-то должен отправиться туда на полгода и постоянно находиться в курсе дел. Этим человеком будете вы.

— Я? Но, сэр…

— Никаких «но». Ваш отец двадцать лет держал паб. И вы наверняка хоть чему-то научились у него.

— Да, но…

— Послушайте, ваша мать — родом из Бельгии. В ваших венах течет бельгийская кровь! Вы там будете как дома.

— Да, но как же моя семья, сэр? Я не могу оставить их на такое долгое время. У меня жена. И у нас недавно дочка родилась.

Мистер Кук благодушно махнул рукой:

— Так летите с ними, если вам так охота. Хотя, честно говоря, большинство мужчин ухватилось бы за такую возможность — полгодика отдохнуть от пеленок и погремушек. Будь я в ваших летах, я именно так и поступил бы.

Мистер Кук окинул присутствующих довольным взглядом:

— Итак, решено, господа?

Томас все же попросил пару дней на размышления. Как раз до понедельника. Мистер Кук был немного уязвлен, но согласился подождать.

После этого разговора Томас уже не мог сконцентрироваться на работе и в полшестого отправился домой. Он был так взволнован, что пошел не к метро, а в сторону ресторанчика «Волонтер», где заказал себе полпинты виски с яблочным соком. В «Волонтере» было полно народу и сильно накурено. Скоро за его столик подсела пара — юная брюнетка и мужчина, многим старше ее. У мужчины были усики явно военного покроя, и, судя по разговору, у него был недвусмысленный роман на стороне с этой девушкой, потому что они громко обсуждали свои планы на выходные. Томас очень быстро устал от их откровенной болтовни. Потом в ресторан ввалилась толпа студентов-музыкантов из Королевской академии: завидев в конце зала свободные столики, они чередой прошли мимо Томаса, то и дело задевая его. Томас быстро допил виски и вышел на улицу.

Уже стемнело, погода сильно испортилась. Порывы ветра выворачивали зонт наизнанку. Дойдя до станции Бейкер-стрит, Томас понял, что запаздывает к ужину и нужно позвонить Сильвии. Он нашел телефонную будку, зашел туда и набрал свой домашний номер. Сильвия ответила почти сразу:

— Тутинг, 25–00, слушаю вас.

— Привет, дорогая, это всего лишь я.