Blayne Cooper - Первая леди

Лаура сжала руки в кулаки.

– И. – Лаура ждала продолжения и ее голос был более спокойным, чем она ожидала.

– И затем она назвала меня несоответствующим именем.

– Это была сука?

Миссис Линч задохнулась.

– Нет!

Лаура послала ей фальшивую улыбку.

– Продолжайте.

– Она сказала, – миссис Линч сделала эффектную паузу, – 'бой-баба'.

Лаура закатила глаза.

– Это так ужасно?

– Она сказала это перед всем классом! – Горячо защищалась миссис Линч. – Разве это не показывает ее неуважение? Она подает дурной пример.

– Вы прочитали ее личную записку всему классу. – Ответила Лаура. – Возможно, она учится уважению у вас? – Со вздохом, писательница поднялась со стула и наклонилась вперед, чтобы оказаться нос к носу с преподавателем. – Не знаю, делает ли вас счастливой то, что вы заставили маленькую девочку плакать. Но я знаю одно, леди, вы ДЕЙСТВИТЕЛЬНО – бой-баба. – Лаура жестко смотрела на миссис Линч. – Впрочем, Эшли не права. Вы даже хуже. – Она наклонилась еще ближе. – И будет лучше для вас, если наша беседа не будет иметь отрицательное влияние на ваше обращение с Эшли. Она – хорошая девочка, и не заслуживает вашего презрения. – Лаура резко подняла папку со школьными работами Эшли. – Мы закончили?

Миссис Линч была слишком ошеломлена, чтобы ответить.

– Похоже, что да. – Не сказав больше ни слова, Лаура покинула кабинет.

Она мрачно улыбнулась, пропуская ожидающую пару родителей внутрь. Писательница могла видеть Эшли и Эми, сидящих на скамье в конце коридора. Брэндан шел за ней, сообщая о ее передвижении другим агентам.

Лаура заметила, что Эшли выглядит бледной и испуганной. Блондинка остановилась перед девочкой, которая не посмотрела на нее.

– Эшли. – Мягко сказала Лаура.

Девочка посмотрела на нее, и карие глаза наполнились слезами.

– Она читала это при всех. – Ее голос сломался, как и сердце Лауры.

Блондинка присела и раскрыла объятия.

Девочка тут же подлетела к ней, и начала бормотать извинения между рыданиями.

– Ш-ш-ш… Это ничего.

– Все… все сме… смеялись.

– Я знаю, милая. Это было не очень хорошо. – Лаура поцеловала Эшли в макушку и сильно обняла. Она позволила девочке плакать еще некоторое время, прежде чем мягко отодвинуть ее и вытереть слезы.

– Знаешь, ты не должна обмениваться записочками в школе, верно? – Лаура пристально смотрела на Эшли.

Девочка кивнула, с облегчением заметив, что Лаура не собирается обсуждать содержимое записки.

– И независимо от того, насколько удивительно подходящим может быть название бой-баба, – писательница улыбнулась, и Эшли рассмеялась в ответ, – тебе не стоит никому такое говорить. Особенно учителю. Даже если она того заслуживает. – Голос блондинки стал серьезным. – Ты меня поняла, дорогая?

Эшли фыркнула, чувствуя, как отпускает напряженность.

– Поняла. Я извинилась после того, как это сказала.

Лаура понимающе посмотрела на девочку.

– Полагаю, что так. – Она быстро поцеловала Эшли в щеку и обняла за плечи. Хорошо, что она не обработала учителя так, как могла бы. Но она все еще немного гордилась собой. Эшли, казалось, чувствовала себя лучше, и девочка знала, что она поступила неправильно. Так что день не был полностью испорчен. – Хочешь, чтобы я поговорила с твоей мамой о переводе в другой класс?

– Нет! – Девочка выглядела немного напуганной. – Я люблю свой класс.

Лаура не была удивлена. Эшли не казалась расстроенной, посещая занятия.

– Миссис Линч – хороший преподаватель, как думаешь?

Эшли обдумывала это некоторое время, прежде чем кивнуть.

– Когда не читает записки вслух, – добавила она хмуро.

Снисходительная улыбка появилась на губах Лауры.

– Это было довольно мерзко. – Заметила писательница. – Милая, твой преподаватель делает трудную работу в сложных условиях. Возможно, у нее просто был плохой день. Я знаю, это кажется невероятным, но учителя – тоже люди. У них может быть плохой день или они могут сделать плохой выбор. – Она подняла бровь. – Например, читать записку на весь класс, вместо того, чтобы просто забрать ее. – По правде говоря, Лаура была более терпима к миссис Линч, чем хотела. Но Эшли – ребенок, и она склонна легко прощать. Писательница не хотела влиять на это собственным мнением.

Эшли вздрогнула.

– Я понимаю. Вроде.

Лаура взъерошила темные волосы девочки.

– Хорошо.

– Лаура?

– М-м-м?

– Ты расскажешь мамочке?

Лаура съежилась, обдумывая собственные резкие слова.