— Я и так шикарно выгляжу, зачем мне время терять?
Это было правдой. Она на дух не переносила все эти мячи и железки, и с генетикой ей повезло, надобности убиваться в спортзале не было никакой.
Но Хасан был упертым и однажды, не спрашивая ее согласия или желания, принес домой спортивную форму и золотую карту модного спортивного клуба. Подруга ее, просто фанатка спорта, очень рада была этому обстоятельству и подарила ей кроссовки.
Теперь братья сопровождали ее к клубу и ждали снаружи. Когда ей было лень заниматься, чтобы избежать ненужных споров, вместо тренировок она наслаждалась коктейлями в баре спортклуба. Правда выяснилась совершенно случайно. Один из многочисленных знакомых братьев оказался тренером этого самого клуба. Он ее сдал с потрохами, она выслушала их гневные нотации и пообещала никогда не пропускать занятий.
Слово она свое сдержала, но ходила в зал совсем без какой-либо радости. И, наверное, продолжила бы тренировки, если бы не один день, наполненный трагически-комическими обстоятельствами. Как она потом любила повторять — если уж она что-то не хочет делать, все силы придут ей на помощь…
Позанимавшись, она вышла на улицу. Несмотря на ее надежды, машины на привычном месте не оказалось. Напротив клуба была запрещена парковка, и гаишники с эвакуатором здесь неплохо зарабатывали. Она, конечно, знала об этом, но подумала, что пронесет. Ей, кстати, почти всегда везло, вот она и расслабилась.
Гаишники сидели в машине неподалеку, и она не особо вежливо поинтересовалась, где ее авто. Они дали адрес штрафной стоянки, куда ей предстояло ехать. Хасан был на спортивных сборах, а звонить Хусейну она не стала — опять будет нотации читать.
Поймав частника, она, вопреки своим правилам и, наверное, впервые в жизни, села в такси на пассажирское сиденье вперед и кинула спортивную сумку назад. Доехав из центра до «Старой деревни» [17] Старая деревня — район Санкт-Петербурга.
, собрав все немыслимые пробки, нажаловавшись водителю на гаишников, она уже при входе в маленький вагончик на штрафстоянке обнаружила, что сумку она оставила на заднем сиденье. «Ладно, потом с этим разберемся, телефон и связка с ключами в кармане — это главное».
С гаишниками на стоянке она была более вежлива и даже шутила. Они, уже не в шутку, объяснили, что ее машина совсем на другой стоянке, в центре. Бесполезно было на кого-то злиться: вся структура эвакуации и штрафных стоянок была настолько запутана и несуразна, что порой даже сотрудники ГАИ не знали, что и как.
Опять поймав тачку, понимая, что деньги остались в сумке на заднем сиденье («вот скотина, наверное же увидел сумку, мог бы и вернуться…»), она неловко открыла дверь машины и сломала сразу три ногтя. Чувствуя, как закипает, чтобы не сорваться на попавшего под руку водителя, она захлопнула дверь и выдохнула.
Подруга примчалась за ней минут через 20. Опять собирая пробки, они добрались до центра и уткнулись в огромные железные ворота. На звонок высунулась голова и, ухмыляясь, сообщила, что теперь им надо поехать на Тореза [18] Тореза — проспект Тореза в Выборгском районе Санкт-Петербурга.
, чтобы поставить печать.
Ехать опять в другой конец города было бессмысленно, потому что, во-первых, штрафстоянка уже через полчаса закрывалась и они бы все равно не успели, а во вторых, в этой стране все решали бумажки, но не со штампом, и это не было ни для кого секретом.
Немного поторговавшись с гаишниками, она наконец-то вызволила свой автомобиль.
По дороге домой, стоя на перекрестке, она подумала, что все эти неприятности, в общем-то, только потому, что она сходила на тренировку. Да, так она Хасану и скажет, когда он вернется со сборов.
Загорелся зеленый, и первая машина плавно тронулась, а она, увидав, как справа несется потрепанный Иж-каблук, резко затормозила. Иж пролетел, не останавливаясь, унеся с собой передний бампер ее машины. А резко стартовавший сзади жигуленок, естественно, существенно видоизменил задний. Дедуля из жигуленка топтался и вздыхал.
«Боже, сколько ж ему лет», — подумала она и о деде, и о его железном коне одновременно, — и что толку сейчас вызывать гаишников, и так все понятно.
Она нащупала под ковриком под пассажирским сиденьем конверт: «На, дедуль, на ремонт тебе хватит», — и поехала дальше. Осколки того, что когда-то было бампером, одиноко остались на перекрестке, объясняться она ни с кем не собиралась. Хотелось добраться до дома и зарыться в подушки.
Читать дальше