Вячеслав Кабанов - Всё тот же сон

До Краснодара старшина, как и говорил, добрался и нас отыскал. Такой типичный старшина, как будто из кино: в усах, надёжный, добрый. Баба Дуня слушала его, поила чаем.

На возвратном пути, почти уже на месте, попутный ему грузовик попал под бомбы… И опять мама старшину оперировала. А потом он докладывал. Баба Дуня меня не отдала. Краснодар освободили, бомбили уже на убыль (сильно бомбят, когда цель впереди), так зачем же на фронт? Старшина говорил маме:

— Та я б его и так бы забрал! Мало, что не отдают… Мне мать велела! Так я ж посмотрел, меня не обманешь, я же ж вижу, что ему там хорошо.

Ну, на этот счёт маму уговаривать было не нужно. Ей было достаточно, что я у бабы Дуни. Значит, всё хорошо. Можно воевать.

А вот каким путём попал я в Краснодар (бывший Екатеринодар), хоть плачь, хоть смейся, — не знаю. И некого спросить. Одно остаётся: баба Шура как-то всё это устроила, а уж потом умерла.

Кто-то пришёл, что-то сказал… Не помню. Помню крытый брезентом грузовик и ночёвку в дороге…

И началась моя жизнь в Краснодаре.

Когда пришла Германская война, или Первая мировая, Авраам Васильевич и два его сына — Вася и Рома (Рому, младшего, звала мама Ромик) — были на Кавказском фронте, и дочка Вера была, так же как и тётя её, моя баба Шура, — сестрой милосердия. К восемнадцатому году, когда фронт развалился, Юшки потянулись домой — в Екатеринодар, или в Город, как они говорили, — кто раненый, кто больной. А уже шла Гражданская, Васю с Ромой забрали в Добровольческую: оба были младшие офицеры.

О том, что случилось 11 марта, Евдокия Арефьевна писала в Москву сёстрам. Письмо это семьдесят лет потом прятали от чужих и своих.

Дорогие мои!

У нас совершился такой ужас, о котором долго рука не поднималась писать. Рому, Ромика и Васю убили… Ромик был ранен в ногу, и Рома хотел его увести из отряда и Васю тоже (мы все, и мальчики, давно тяготились этой братоубийственной бойней — мальчиков взяли насильно — Вася еще не выписался из лазарета, а у Ромика была цинга — но их все-таки забрали) и ехать с ними на свой кусочек земли, что на Молокановой щели. Так он и сделал, но не мог ехать прямо из города — Вася не мог вырваться из отряда — поэтому папа с Ромиком сначала поехали в отряд, чтобы потом с Васей уехать оттуда. К ним присоединились еще другие, и стало их 15 человек, они поехали горами и доехали уже до Старошабановского перевала — это в 30 верстах от Михайловского, там на них напал большевистский отряд и обстрелял — Вася, Коля — сын Марии Федоровны и еще один офицер — остались на месте убитыми, а папу, Ромика и еще 4 взяли под арест и потащили — что они терпели все время, один Бог только поймет — если он мог допустить такое отношение к людям, всю жизнь посвятившим на служение людям. Ромик был еще несколько раз ранен, папу били прикладами и всех тоже. В каждой станице они проходили через самосуд разъяренной толпы, потому что их объявили пойманными «кадетами». Но по требованию революционного комитета их должны были доставить в город живыми — их и привезли на вокзал, а здесь какая-то жестокая контрольная рота вместо доставки их в штаб оттащила их за вокзал и убила, и убила так зверски, что не могу представить, что были в руках людей, а не разъяренных зверей. На другой день нам с сожалением говорили, что «вышло печальное недоразумение».

Комитет взял их, и четыре дня стояла толпа народа, и все плакали и возмущались за убийство папы и Ромика, но ведь их уже не поднять — а это самое ужасное и есть. Похоронили их в одной могиле — папу и Ромика, а Васю не могу найти. Я ездила, проходила две недели и ничего. Там люди обещали папе похоронить Васю и заметить могилу, но не знаю — должно быть боятся еще указать ее. Более светлого у нас нет, простите.

Жили Юшки на Карасунском канале — так называлась улица (теперь — Суворова), вдоль которой прорыта была глинистая канава шириной в полторы-две сажени, там в мутной, жёлтой, но не вредной воде купались в жару ребятишки… От вокзала ходу двадцать минут. Тётя Вера рассказывала, как прибежала с вокзала соседка:

— Там ваших убивают!

Они с мамой побежали, но уже не успели. Успели увидеть…

Когда весной 1919 года Белой армией был взят у красных Екатеринодар, главнокомандующий вооружёнными силами на юге России генерал-лейтенант Антон Иванович Деникин приказал создать Особую комиссию «по расследованию злодеяний большевиков». Среди актов расследования есть дело № 15.