Александр Щёголев - Дождик

Дочь задумалась, наморщила лобик.

— Пусть мне будет больно, — решилась она, — я потерплю.

— Нельзя, — повторил папа. Больше ему нечего было сказать.

— Папочка, ты не хочешь, чтобы у меня ножки прошли? — всхлипнула девочка.

В папе закипело раздражение — от бессилия, от неуверенности, от отчаяния. Необузданное, тёмное чувство. Трудно было с ним справиться, невероятно трудно.

— Я очень хочу, чтобы ты стала такой же быстроногой, как принцесса в магнитофоне! Но кроме камушков в дожде водятся ещё и крошечные злобные зверьки!

— Ну и что?

— Они тебя покусают, — сказал папа, сдерживаясь. — Ты сделаешься пятнистой уродиной.

— Пусть! — крикнула девочка.

Обед был забыт. Вычеркнут из сегодняшнего дня.

— Замолчи! — сорвался папа. — Немедленно!

— Я всё равно побегаю под дождиком!

Мама взмолилась:

— Котёнок, ешь пожалуйста, а то остынет! Тебе нужно кушать! В следующий раз папа тебя обязательно пустит, мы его попросим…

— Не хочу я ничего есть! — ребёнок заплакал. — Вредный папка… Не хочу!

— Ну всё, — тихо сказал папа. — С меня хватит, — стиснул ладонями голову, встал и отправился прочь из кухни.

— А куда папа пошёл? — обеспокоено спросила девочка. Мама не ответила — беззвучно плакала.

Через пять минут он вернулся. С лихорадочным блеском в глазах, с мелко подрагивающими пальцами, взвинченный, постаревший, измученный — какой-то странный. Принялся сосредоточенно пить остывший бульон, не глядя на домашних, но отвлёкся на секунду, чтобы сообщить:

— Я стёр этот фильм.

— Папа! — взвизгнула девочка. И забилась в руках у матери.

Дождь начался после обеда. Земля под окном покрылась лужицами, капли как ни в чём не бывало забарабанили по карнизу, невинные струйки побежали по оконному стеклу.

— Надо бы посмотреть, — сказала она.

— Сходи ты, — попросил он. — Я не могу.

— Да-да, конечно… — она не двинулась с места.

Супруги страдали в спальне, прислушиваясь к звукам, исходящим из детской. Они давно прекратили попытки утешить ребёнка. В детской, кажется, было тихо.

— Такой истерики никогда ещё не было, — вздохнул муж. — Завтра придётся новую кассету покупать.

Жена промокнула глаза рукавом.

— Подарили ей этот фильм на свою голову!

— Кто же знал, что она дурацкую сказку выдумает?

— Не надо было ничего стирать.

Муж мгновенно сник. Он жестоко раскаивался, ему было стыдно и гадко. Жена обняла его, успокаивая:

— Я всё понимаю, родной…

— Сейчас бесполезно бороться, — сказал муж. — Будем ждать, пока она повзрослеет.

— Её не обманешь, — тоскливо заметила жена. — Она чувствует дождь.

Муж непроизвольно посмотрел в окно. Его передёрнуло.

— Атмосферные осадки, — произнес он глухо. Выцедил сквозь зубы что-то грязное и подвёл итог. — Жаль, дети долго взрослеют.

Жена вдруг понизила голос, почти прошептала:

— Говорят, в последние годы дети вообще перестали рождаться. Повезло нам, она у нас чудом родилась. Ты как думаешь?

— Много чего говорят, — неопределённо ответил муж.

— А ещё говорят, будто дождь действует только на плохих людей, а хорошим ничего не делается.

— Идиотские слухи.

Ожил телефон. Муж послушал сигнал вызова, изучая пейзаж за окном, а когда жена предположила. — Твой, наверное, опять звонит? — встал и подключился.

— Привет ещё раз, — сказал приятель. — Прогноз метеорологов успешно сбывается, — он был бледен. — Как там, в вашем районе, сильно поливает?

— Средне.

— А у меня сильно… Слушай — анекдот! Звонит мне только что один придурок и начинает доказывать, что крыша из бетона и железа от дождя не спасает, а должна она быть не иначе, как из меди. Мол, последние научные сведения. — Приятель болезненно рассмеялся. — Люди совсем с ума посходили. Всяким глупостям верят.

— Мне тоже как-то позвонил один придурок, — зло сообщил муж. — И ляпнул при моей дочке, что дождь кого-то там вылечил. Ты случайно не помнишь, кто это был? Напряги память!

Жена поднялась, пошла к дверям:

— Я всё-таки проведаю нашу крошку, как-то она странно притихла.

Муж отвлёкся, обрадованный:

— Правильно! -и вновь вернулся к разговору. — Ладно, забыли про тот случай. Не извиняйся… Кстати, у тебя в доме какая крыша?

Приятель затравленно взглянул наверх. Совсем побелел.

— Кровельное железо…

— Ну что сказать? Крышка тебе.

— Издеваешься! — приятель рассердился. Лицо его быстро наполнилось цветом.

— Чтоб на тебя протекло!