Петер Розай - Очерки поэзии будущего

Это сияние есть монета, которая пользуется не слишком хорошей, но и не слишком дурной славой.

Все, что я действительно чувствую (говорит персонаж одного романа), это всего лишь постепенное, идущее толчками погружение в обыденность; а на дне обыденности — смерть.

Каллиграфия — это сочетание красоты и смысла в знаках.

Китайская каллиграфия представляет собою образ, причем он имеет абсолютно конкретный смысл: это образ безмятежного мировоззрения, исповедуемого обществом, которое не является для самого себя проблемой.

Мудрость привлекательна, с одной стороны, тем, что она рассматривается как социальная ценность, высоко ценится обществом, с другой стороны, потому, что обещает покой и ясность духа.

То, что мы называем «ходом вещей», есть абсолютная имманентность.

Чем больше мы размышляем, тем больше мы обогащаемся переживаниями.

Почему не говорят «смертельно счастлив», а только «до смерти несчастен»?

Не исключено, что Христос имел сына от Марии Магдалины: а от него произошел род художников.

(мифология)

Сильного спор ослабляет, более слабому же, наоборот, придает силы.

Цепи, которые люди носят на себе бесшумно — чтобы никто не заметил.

Я приветствую все, что вращается вокруг оси демократизма (свобода, равенство, братство), потому что я все это считаю желательным. Мои убеждения основываются, с одной стороны, на представлениях о человеческом достоинстве, с другой — на принципе сострадания (солидарности).

Любое напряжение человеческих сил, то есть труд, способствует утверждению истины: или скажем проще: реальности. Усилия, предпринимаемые во имя этой истины = реальности, оправданы до тех пор, пока она не вредит другому (или может повредить).

В последней части предыдущего предложения заключается огромный риск: и тот, кто трудится, должен ему себя подвергать.

Мышление является наиболее универсальным родом деятельности, поскольку мысль заключает в себе почти бесконечные возможности.

Мысль, образно говоря, это орел, сидящий на краю утеса. Подожди, пока он взлетит!

Для познающей мысли ничто не бывает слишком глупым, слишком банальным: она «все умеет использовать!»

Возможно, люди просто заряжают «мир» попеременно то страхом, то радостью, то еще какой-нибудь из возможных эмоций: так возникают различные «стили». (Стиль моих заметок я бы назвал: дезангажированностью.)

Исследуй себя внутри или «снаружи», это совершенно безразлично: Опыт интроспекции будет для тебя такой же хорошей школой, как и любой другой опыт.

Я предпринимаю экспедиции в область сознания (в своей работе).

Моя «этнография» заходит так далеко, что на какое-то время я сам становлюсь то негром, то индейцем, то безумцем.

У меня сознание исследователя.

Исследователь сидит в негритянской хижине с аборигенами и руками ест поджаренные в масле гусеницы: Кто он? Гость? Ученый? Гурман? (смешанное сознание; shift).

То, что меня интересует, не может быть ничем иным, кроме как богатством структур, глубиной мира.

Множество структур, и как они между собой связаны.

В поисках «правды» я должен вместе с тем помнить, что имеется факт страдания: и этот факт заставляет меня (временами) высказываться на темы политики. Ибо страдание присутствует в настоящем и требует немедленной помощи.

Факт страдания в известном смысле мешает мне, позволю себе насмешку, достичь своего рода мудрости.

Во внутреннем мире людей (если он вообще существует, внутренний мир) все выглядит приблизительно как carceri Пиранези: Я имею сейчас в виду не жуткое в этих рисунках, а только сложное и запутанное: Тут лестница, ведущая наверх, там — уводящая в глубину галерея, тут стоят колонны, там — дыра в полу и снова лестница вниз и т. п.

Это я и хотел бы знать — и показать.

С размышлениями дело обстоит так: Чем дольше думаешь, тем менее отчетливой становится твоя картина мира, с которой ты начал, точнее: она в общем сохраняется, но как бы преодолевается во все стороны, вправо и влево, вверх и вниз, образ разрастается, и от этого первоначальная картина выглядит в конце концов как маленькое пятно на картине гораздо большего размера; это пятно иногда еще можно отыскать, если искать с любовью.

«Событие», то, что происходит, оформляется в различных структурах одновременно: социальных, исторических, психологических и т. д.