Лариса Васильева - Темные воды

— Люсенька, о чем ты говоришь? Зачем мне эта обуза? Я уже испытала радость семейной жизни и эту физиологию хорошо помню. Все отпущенные мне жизнью удовольствие я получила в первый год семейной жизни. Поцелуи, объятия, страсть — все это было захватывающе, но так быстро кончилось. Это у мужиков постоянно физиология так и прет. Придешь с работы еле живая, а ему подавай физиологию! Навалится, пыхтит, дышит перегаром, грубыми руками хватает за самые чувствительные места, и капли пота с его носа падают мне на лицо. Не дай Бог! Я по горло сыта всей этой физиологией!

— А тебе разве никогда самой не хотелось?

— А вот когда мне хотелось, у него не стояло, он же тонкая штучка, по приказу не поднимается! Нет-нет! Ни в коем случае, никакого мужика мне не надо. Да у них и тела отвратительные, с этими глупыми отростками… Не зря художники женщин чаще рисуют.

— Но место для глупых отростков все-таки природой предусмотрено, а раз природа так сделала, надо это использовать, — засмеялась тетя Люся. — Ты просто не любила своего мужа.

— Любила… Но как же я сильно уставала в то время на работе да и забеременела сразу…

Нет, нехорошо выходить замуж за Антона только для того, чтобы он заботился о ней. Но сейчас ей так хотелось покоя и внимания, что она все-таки поехала к нему.

Антон сразу открыл дверь и так обнял, как будто весь день стоял за дверью и ждал ее появления. Видя его нескрываемую радость, Сашка, как всегда, испытала угрызения совести: бессовестно использует парня, не оставляет его в покое, пользуется его хорошим отношением… Но больше ее никто не пожалеет. Похоже, ей встретился единственный порядочный мужчина на планете, почему же она не может полюбить его и вот так же радоваться встречам с ним?

Он был один и с такой страстью целовал ее, что сначала Сашке было неловко оттолкнуть его, но вдруг она и сама потеряла голову. В этот раз не удержала его на зыбкой границе и оказалась с Антоном в постели. Ну что же, когда-то это все равно бы случилось, а никто ведь ей не нравился больше, чем Антон, так уж лучше пусть это будет он…

— Поцелуй меня… — попросил он.

Сашка наклонилась над ним и поцеловала.

— Нет, неправильно, этот раз не засчитывается. Давай снова.

А сам удерживал ее за талию, вдруг еще обидится…

Сашка попробовала еще раз.

— О-о-о! Сашка, у тебя талант! Практически безо всякого опыта и так целуешься! Надо закрепить пройденный материал. — Он смешно подставил ей губы и закрыл глаза.

— Ну, держись!

— Я улетаю! — Антон блаженно улыбался. — Ты просто чудо. Ты лучший в мире специалист по поцелуям, как Карлсон, — он свалил ее на постель, и сам принялся целовать.

— Ты целовался с мужиком?

— С каким мужиком?

— Ну ты сейчас сказал — Карл…

— Тебе, конечно, не читали в детстве книгу «Малыш и Карлсон», там такой смешной человечек все время себя называл лучшим в мире специалистом во всех делах…

— Так ты надо мной издевался?! — она попыталась выбраться из-под него, но Антон крепко держал ее.

— Давай поженимся. Я никого никогда так не любил, как тебя…

— А Ира?

— Ира? С ней никогда такого не было. Мы с нею встречались пару раз в неделю, и мне этого было достаточно, а тебя я все время хочу видеть.

— Всегда — всегда? И на работе? — Сашка улыбалась, переводила разговор в шутку.

— Знаешь, что бы я ни делал, все время думаю о тебе, ты всегда во мне. Люди на сколько процентов состоят из воды, я забыл, на семьдесят? Или это столько процентов занимают океаны на Земле? Ну, все равно, главное, каждая капелька во мне постоянно думает о тебе.

Сашка вдруг вспомнила, как она читала заговор над озером и подумала: сейчас бы она, пожалуй, смогла бы по-настоящему заговорить воду. Теперь, после вынужденной лечебной практики на даче у Семена, она и сама стала верить в свои необычные способности.

— Какой у тебя крестик красивый! Это же бриллиантики? Ты носишь целое состояние! Откуда он у тебя?

— Подарила одна женщина, — и чтобы Антон прекратил допрос, добавила: — Мамина подруга.

Утром они все еще валялись в постели, когда пришла Клавдия Сергеевна. Она открыла дверь своим ключом, прошлась по комнатам, не обращая внимания на разбросанные Антоновы вещи, и тут же заглянула к сыну.

— Антоша, ты дома? Я пришла, — и осеклась, увидев розовую Сашкину попку.

Антон уже не спал, но так боялся потревожить свою Сашеньку, крепко спящую чуть ли не полностью на нем, что, услышав шаги матери, не поторопился накинуть одеяло, а осторожненько тянул его из-под Сашки. Мать захлопнула дверь, даже не извинившись. Только теперь она заметила всюду следы Сашкиного пребывания, это ее вещи валялись по дороге в спальню. Но разве сразу отличишь одни джинсы от других, и свитер девчонки похож на Антошкин. «Его отец даже своей смертью навредил сыну!» — в сердцах подумала она — из-за него Антон познакомился с этой Сашкой, а теперь от нее никогда не избавишься! Главное, Клавдия Сергеевна была уверена, что девушка не любит ее сына. Приходит сюда, ест, спит, пользуется компьютером, библиотекой, но ни разу не навела здесь порядок, не приготовила еду для Антона. Конечно, она сама когда-то не раз отказывалась от ее помощи, они люди обеспеченные, не нуждаются в ее услугах, но все же было бы приятно, если бы Сашка хоть чуть беспокоилась об Антоне, как любая любящая женщина, но нет, эта — истинная потребительница.