Лариса Васильева - Змея в конверте

Глупая, случайная и нелепая смерть.

До вечера студенты так и просидели, не решаясь уйти без Олега — ждали его возвращение. Время от времени принимались бродить вокруг лагеря, звать его, надеясь, что он заблудился, услышит их и придет. Хотя… все уже понимали: такого не будет. На заимку решили отправиться на следующее утро. Оставили для Олега часть продуктов, подвесили их повыше на дереве, прикололи записку: «Олег, мы тебя искали, пошли за помощью. Скоро вернемся». Образцы пород тоже решили сейчас не нести, чтобы идти быстрее. Палатку не стали собирать — вдруг Олег ранен, будет ему где укрыться от дождя, если он сам доберется сюда, его спальник, банку тушенки и чайник — все сложили внутри. Последние дни хмурилось, ждали хорошего дождика, потому лопаткой сделали небольшую канавку вокруг палатки, чтобы ее не залило дождем. Остальные вещи не было смысла оставлять: если он в состоянии ходить, пойдет к заимке, не будет он тут в одиночестве ни охотиться, ни ловить рыбу, и потому котелок, ружье, снасти и свои спальники взяли с собой и двинулись в сторону лесничества. Шли, оглядываясь, ждали, вот сейчас Олег их нагонит и скажет: «Эх вы, бросили меня! Вот и надейся на таких!»

Среди вещей Олега ребятам попалась карта. Андрей помнил, что вышли от стоянки на север, что пересекали ручей — нашел на карте подходящую голубую нить ручья, поискал точку, где они должны были бы находиться сейчас. Там был обозначен двадцать первый квадрат. Андрей посомневался в душе, вроде бы слышал, как начальник партии упоминал семнадцатый номер, но вон он где, семнадцатый. Если бы они направлялись туда, то вышли бы из лагеря сразу на запад. К тому же семнадцатый участок совсем близко, они бы столько не шли, значит, это двадцать первая точка, и возвращаться надо строго на юг. С Олегом они не обращали внимания на дорогу, не запоминали путь, все время сворачивали туда-сюда, обходя завалы. Сейчас, полагаясь на карту, ребята пошли на юг.

Они рассчитывали к обеду добраться до геологической партии… Но местность вокруг оставалась совершенно незнакомой. Девчата за месяц исходили все вокруг лесничества, не могли они его проскочить, и вышка там торчала с антенной, ее было видно издали. Андрей припомнил, как они шли с Олегом, что они все время чуть-чуть сворачивали к западу, и потому сейчас стали забирать к востоку. Шли еще часа два, но все так же ничего знакомого не увидели. Поднялись на скалистый утес — осмотрелись: знакомой избы, сараев и раздолбанного уазика не было видно. Вокруг простирались глухие леса. Будущие разведчики недр поняли, что заблудились.

Еды было мало. Вечером доели остатки. Утром двинулись дальше. Спустились с небольшой возвышенности, и движение их замедлилось. На карте не были обозначены все маленькие болотца, ручьи и озера, которые им встречались, их то и дело приходилось перешагивать или обходить. Когда шли с Олегом, не встречали столько ручьев, а сегодня словно совсем другая дорога. К полудню вышли к чистому озеру, решили здесь задержаться, попытаться что-нибудь поймать. Андрею повезло, на крючок попалась крупная рыбина В рыбе никто не разбирался, поспорили и решили, что это карп. Девчонки почистили и сварили его. Наелись так, что не хотелось двигаться, остались у озера до вечера. Передохнув, взялись за дело: Андрей ловил рыбу, а Оля и Женя запекали ее, готовили впрок, на завтра. Они обмазали улов глиной, сдвинули костер, уложили рыбу на раскаленный пятачок, присыпали сверху горячей землей, вновь развели костер. Рыба запеклась отлично.

Утром пошли дальше, на сытый желудок идти было веселее, день прошагали с короткими остановками. Карту можно было вообще выбросить, она была бесполезна, студенты совершенно запутались, не могли понять, куда им теперь идти. Время от времени кто-нибудь ободряюще говорил: «Нас, наверное, ищут…» Но нервы у всех были на пределе, каждому хотелось обвинить другого и в том, что они вообще пошли в эту экспедицию, и в том, что заблудились. Потому, чтобы не поссориться, топали молча. Запеченную рыбу растянули на два дня. Потом день плелись голодными, ничего не могли ни подстрелить (Андрей промазал), ни поймать — то ли озеро попалось безрыбное, то ли им просто не везло. К тому же и они сами, и их вещи как-то быстро стали выходить из строя: Оля глубоко провалилась в бочажину, мокрые кроссовки чавкали, начали рваться. Девушка замерзла, молча дрожала от холода. Женя оступилась и поцарапала сухой веткой лицо. Царапина была глубокая, болела и Женя думала, что от нее останется шрам. Андрей подвернул ногу, она слегка опухла и болела, но еще больше его мучил голод, спазмами сводило живот. Он был плотным парнем, всегда ел с аппетитом, вынужденный пост стал тяжким испытанием для него.