Лариса Васильева - Змея в конверте

Валера болел сахарным диабетом и ему пришлось удалить из-за какой-то пустяковой царапины указательный палец. Но он не унывал и как-то, смеясь, рассказывал на кухне, как пробился сквозь толпу алкоголиков ко входу в магазин (это происходило во времена Горбачевского сухого закона) и повернувшись к Вальке, спрашивает, сколько брать бутылок, поднимая над головой два пальца. Но он забыл, что указательного-то нет и Валя видит только один. Она машет ему отрицательно головой и кричит «Две!». Тот опять поднимает свою культю — две же брать? Валька опять качает: «Нет, бери две». Он все равно взял две, можно было и не спрашивать…

А еще одну комнату занимала удивительно милая пара: Галя и Игорек. Как-то, непьющий, Игорь пришел с работы сильно пьяным, и Оля стоя на лестнице наблюдала как баба Дуся с первого этажа дождалась Галю у подъезда и радостно сообщила ей: «Твой-то пьяный пришел! Что, задашь ему?» «Да, сейчас я ему задам», — обнадеживающе ответила Галя и пошла к себе. Баба Дуся долго прогуливалась по коридору мимо их комнаты, прислушивалась, ожидала скандала, но все было тихо. А утром Оля шла в школу и снова увидела бабу Дусю, таподстерегла Галю еще до работы: «Ну что, поскандалили?» «Да», «А что же так тихо? Что ты ему сказала-то?», «Я ему сказала: «Ну зачем же ты, Игорек, выпил?», а он ответил: «Извини Галочка, я больше не буду пить». «И все?!» На лице бабы Дуси было написано глубочайшее разочарование, наверняка думала: «И что за молодежь пошла?! Эх, были люди в наше время!»

В этом богатом респектабельном доме тоже у всех свои скелеты в шкафу, а у кого их нет, тот придумывает, но пожалуй, за ними интереснее подглядывать — на роскошь все же смотреть приятнее…

Отодвинув свой конспект в сторону, Ольга вздохнула с облегчением: все, сделала домашнее задание, и расслабленно откинувшись на спинку стула, заглянула в квартиру напротив, проверила, как там у них дела. Дочь Кобзева, темноволосая полная женщина, Татьяна Георгиевна, проверяла неизменные тетради и одновременно разговаривала со своим сыном Герой по телефону. Этого Германа Ольга еще ни разу не видела. Как она поняла, Гера был врачом, хирургом, а сейчас находился на стажировке в Лондоне. Мать постоянно упоминала его имя в разговорах с домочадцами У них с Германом было по небольшой отдельной комнате. Татьяна Георгиевна работала в школе, преподавала русский и литературу, возвращалась домой позже всех, у нее постоянно были какие-то вечерние занятия — то факультативы, то вечерники, то консультации. Уже ночью, после ужина, она еще садилась проверять тетради. Это была очень энергичная женщина, постоянно занятая своими школьными проблемами.

— Скорей бы ты приехал, так надоели все вокруг. На работе вечно грызутся, здесь тоже. Видеть не могу ни своего папашу, ни весь этот муравейник, — вздохнула Татьяна Георгиевна, автоматически подчеркивая ошибку в тетрадке ученика. — Ждут стервятники, когда он помрет, наследство не терпится поделить. А отец, как Кощей Бессмертный, над златом чахнет, да еще умудряется всех доставать… — Татьяна Георгиевна предварительно нажала кнопку громкой связи на телефоне и теперь разговаривала не снимая трубки. — У него просто талант вызывать к себе ненависть… Так он изменился, такой раньше был интересный энергичный человек, ты наверно, не помнишь… А теперь весь потенциал тратит на интриги, манипулирует всей родней с помощью своих денег. Слава Богу, мне от него ничего не надо.

Связь с Лондоном была прекрасная, лучше, чем с Олиной бабулей, живущей в соседней деревне, и голос Германа отчетливо разносился по всей комнате:

— А мне бы его золотой запас не помешал, открыл бы свою клинику, — сказал он.

Счет у инвалида в самом деле большой: Оля видела его секретные записи, знала и какой у него номер счета, и код, и даже сколько на счету. Сумма там была приличной.

— Вряд ли у него так много. Хотя счет в Швейцарском банке не открывают по пустякам. И зачем тебе проблемы с клиникой? Сейчас ты просто хирургом работаешь и то спать спокойно не можешь, а хочешь взвалить на себя еще и административную работу?

— Да, мамуля, ты как всегда права. Просто надоели вечные споры с главным, с его замом. Постоянно какие-то интриги. Я уже заранее все это предвкушаю, скоро опять окунусь в родную стихию.

— Сынок, от этого никуда не денешься, хоть какую клинику открой, будут те же интриги, только на другом уровне. На уровне министерства. Это присутствует во всех слоях общества. У ваших санитаров и нянечек наверняка тоже есть проблемы. Друг друга подсиживают.