Дмитрий Березин - Пару штрихов тому назад

Вернувшись к себе на пост и сев за стол, она облокотилась на кипу медкарт и задумалась.

– Ну что, Маша, держишься? – спросил подошедший Александр Александрович и тут же, не дожидаясь даже намека на положительный ответ, продолжил. – Правильно, держись. Алкоголика из второй наконец-то выписываем. Если бывают люди-вампиры, то это он. Представляешь, вчера мне предлагал деньги и немалые за то, чтобы я сбегал за чекушкой. Я сегодня его родственникам все высказал. Мы, понимаешь, тут его чистили, ставили на ноги, а он снова за свое.

– И что родственники? Думаете, будут за ним ежеминутно следить? Не уследят, все равно дорвется до выпивки и нажрется как свинья, и все начнется заново, – Мария выпалила это в сердцах, раскачивая стопку медкарт так, что она чуть было не рухнула. – Пока мы копаемся с этими алкоголиками, другие люди страдают. А ведь им помощь куда более нужна. И лекарства мы тратим на этих аликов, а могли бы на тех, кто с инсультом или инфарктом. Или детям.

– Детям? – удивился главврач. – Зачем лекарства для алкашей детям? Удивила, доброго детям желаешь. Ладно, я что-то тебе хотел сказать, только забыл. Ах, да, отправь кого-то к этому, во вторую палату. Говорит, что его сейчас вытошнит, судно вместо таза поставил себе на подушку и чего-то ждет.

– Ждет он, как же, – вставая и поправляя халат, сказала Мария. – Пойду, напомню, что он ничего не ел уже сутки, так что все это спектакль, Александр Александрович.

– Сходи, сходи, – тихо произнес Александр Александрович, потирая руки от того, что Марию удалось отвлечь от ее не самых светлых мыслей хотя бы очередным неадекватным пациентом.

До конца смены оставалось пятнадцать минут – у Марии смена была короткая, в счет суточных дежурств по выходным. Где-то там, в четырех остановках, в детском саду терпеливо дожидалась Аленка. Она всегда радовалась приходу мамы, но папы – еще больше. Марии в садике часто прямо так и заявляли: Присылайте папу, с папой она послушнее.

Но Аленка вот уже неделю почти не капризничала ни с мамой, ни с бабушкой. И как ни пытались от нее скрыть, что с папой происходит что-то совсем нехорошее, она об этом догадалась. Она при любом удобном случае о нем спрашивала. Только у Евгения хватало терпения читать из вечера в вечер ей одни и те же книжки, сидеть за раскрасками или строить замки в песочнице. Со стороны это выглядело забавным, но для Евгения было чем-то вроде почетной обязанности, не меньше.

– Мама, где папа? – Аленка встретила Марию вопросом. – Он в больнице, да? Он болеет, да? А он не умрет?

Мария вздрогнула.

– Нет, солнышко. Не надо так говорить. И думать тоже не надо. С папой все будет хорошо. Ты поняла?

Аленка кивнула в ответ и зашагала рядом, устремив взгляд куда-то вниз. Она скучала по папе, его для нее не заменяла бабушка с ее затеями и походами по магазинам, а Мария со всей своей суетой и подавно. У дома Мария занервничала – ей почему-то почудилось, что та женщина стоит у подъезда и караулит ее. Это замешательство продолжалось недолго, но дало о себе знать:

– Давай-ка зайдем в магазин, – предложила Мария дочке. – Что-то я совсем забыла, нам много чего нужно купить.

Конечно, потребность в покупках была, но не такая острая, чтобы вот так, с дороги тащиться в магазин. Но там по вечерам много народу, а значит можно чувствовать себя в безопасности. Этого самого чувства безопасности Марии не хватало с того самого момента, как Евгений впал в кому и оказался в клинике. Просто она боялась себе в этом признаться. Кто знает, может быть, та женщина – всего лишь плод фантазии, кричащей «Караул»? Или она на самом деле была? Мария терзала себя сомнениями, протискиваясь между стеллажей с продуктами. Сзади невозмутимо шествовала Аленка. Такие походы по магазинам были ей по душе: ей нравилось задирать голову вверх и рассматривать то, что находится в корзинках – и не только у мамы.

– И дайте еще нам большой пакет, пожалуйста, – попросила Мария на кассе, расплачиваясь и понимая, что у нее кроме сумочки ничего нет.

И в этот момент их глаза снова встретились – как тогда, накануне, у подъезда. Та женщина стояла у стены за кассами, возле камер хранения и всматривалась в Марию. Она не отводила взгляда – и этот самый взгляд Мария почувствовала. Он пронесся по ее спине холодом и заставил торопиться. Мария чуть не выронила пакет с продуктами, выходя из магазина. Она держала Аленку за руку и сжимала ее, чтобы быть уверенной, что дочь с ней, рядом.