Исаак Зингер - Последняя любовь

Этот летний день начался как обычно. Гарри приготовил себе завтрак: рисовые хлопья со снятым молоком и кофе без кофеина с сахарином. Около половины десятого спустился на лифте за почтой. Дня не проходило, чтобы он не получил сколько-то чеков, но сегодняшний день оказался особенно урожайным. Хотя акции падали, компании продолжали выплачивать дивиденды. Гарри получал проценты по закладным, квартирную плату из своих домов, выплаты по облигациям и много чего еще — он сам уже толком не помнил. Ежегодно он получал ренту от страховой компании и ежемесячно — чек от организации социального обеспечения. Сегодняшнее утро принесло ему более одиннадцати тысяч долларов. Да, конечно, значительная их часть уйдет на оплату налогов, но все равно около пяти тысяч у него останется. Делая подсчеты, он прикидывал, стоит ли идти в офис Меррилл Линч выяснить положение на бирже. Нет, незачем. Даже если утром акции поднялись, к концу дня они все равно упадут. «Не рынок, а сумасшедший дом», — пробормотал он. По его представлениям, инфляции должен был сопутствовать бычий, а не медвежий рынок. Но сейчас падали и доллар, и акции. В общем, единственное, в чем можно быть уверенным, так это в собственной смерти.

Около одиннадцати он отправился депонировать чеки. Банк был маленький, все служащие его знали и пожелали доброго утра. У него был свой сейф для хранения ценных бумаг и драгоценностей. Так вышло, что его жены все оставили ему; ни одна не подготовила завещания. Он сам точно не знал, сколько у него денег, но вряд ли меньше пяти миллионов долларов. Несмотря на это, он носил рубашку и брюки, какие мог бы позволить себе даже нищий. Он шел мелкими шажками опираясь на палочку. Время от времени оглядывался, не увязался ли кто-нибудь следом. Может быть, какой-нибудь негодяй узнал, как он богат, и собирается его похитить. Хотя день выдался ясный и на улице было полно народу, он знал, что никто бы не вмешался, если бы его схватили, втолкнули в машину и увезли в какой-нибудь заброшенный дом или пещеру. Никто не заплатил бы за него выкуп.

Закончив дела в банке, он направился домой. Солнце ослепительно сияло высоко в небе. Женщины, стоя под навесами у магазинных витрин, разглядывали платья, туфли, чулки, бюстгальтеры, купальники. На их лицах отражалась внутренняя борьба: купить или не купить? Гарри покосился на витрины. Нет, ему тут покупать нечего. С этой минуты и до пяти часов вечера, когда пора будет готовить ужин, ему ничего не понадобится. Он знал, чем займется, когда придет домой, — ляжет вздремнуть.

Слава Богу, никто его не похитил, не напал и за время его отсутствия не влез к нему в квартиру. Кондиционер и водопровод были в исправности. Он скинул туфли и прилег на диван.

Странно, он все еще мечтал о будущем: о каких-то неожиданных победах, успехах, любовных приключениях. Мозг не признавал старости. Гарри обуревали те же страсти, что и когда-то в молодости. Он часто говорил сам себе: «Не будь глупцом. Уже слишком поздно на что бы то ни было рассчитывать». Но видно, так уж мы устроены, что все равно, несмотря ни на что, продолжаем надеяться. Кто это сказал: «Надежда умирает последней»?

Гарри уснул и проснулся от звонка в дверь. Странно! К нему никто никогда не приходил. «Наверное, это дезинсектор», — решил он. Приоткрыв дверь на длину цепочки, он увидел маленькую женщину с нарумяненными щеками, желтыми глазами и соломенного цвета волосами, уложенными в стиле «помпадур». На ней была белая блузка.

Гарри открыл дверь, и женщина произнесла по-английски с иностранным акцентом:

— Надеюсь, я вас не разбудила. Я ваша новая соседка слева. Позвольте представиться: Этель Брокелес. Правда, смешная фамилия? Это фамилия моего покойного мужа. Моя девичья фамилия Голдман.

Гарри уставился на нее в недоумении. Его соседкой слева была одинокая старушка. Он даже вспомнил ее имя: миссис Хелперт. Он спросил:

— А что случилось с миссис Хелперт?

— То же, что со всеми, — пожала плечами женщина.

— Когда это произошло? Я ничего не знал.

— Больше пяти месяцев тому назад.

— Да вы входите, входите. Люди умирают ты и не знаешь, — пробормотал Гарри. — Хорошая была женщина… держалась на расстоянии.

— Я ее совсем не знала. Я купила квартиру у ее дочери.

— Пожалуйста, садитесь. Извините, мне даже нечего вам предложить. Была где-то бутылка ликера, но…

— Не беспокойтесь. А ликер я вообще не пью. Тем более днем. Можно я закурю?

— Конечно, конечно.

Женщина села на диван. Она мастерски прикурила от дорогой зажигалки. Ее ногти были наманикюрены, и Гарри заметил на одном из ее пальцев большой бриллиант.