Фред Стюарт - Век

— Например?

Он положил на стол вилку и нож и взглянул на нее:

— Поедемте со мной в Мексику, — выговорил он тихо. — Возможно, после того, как мы узнаем друг друга, мы поймем, что у нас любовь.

Она улыбнулась:

— Мне показалось, что вы не любите кино. Такая сюжетная линия может случиться только в фильме.

— Какая? Поездка в Мексику с незнакомым человеком? Готов поспорить, такое происходит каждый день.

— Вы просто не знаете меня, Карл. Я не принадлежу к подобному типу женщин.

— Неужели? — Он заглянул в ее глаза. Потом пожал плечами. — Ну вот, теперь вы обиделись. Прошу прощения. И все же… я попытался.

Он снова принялся за бифштекс.

— Но, — прибавил он, — мне бы очень хотелось, чтобы вы поехали со мной в Мексику.

Лорна не ответила. Она была поражена тем, что ей очень захотелось принять это предложение.

В первый день основной съемки «России» все пошло наперекосяк. Моррис построил новую студию на бульваре Санта-Моника недалеко от студии «Юнайтед артисте»; с технической точки зрения его оборудование было лучшим в Голливуде. Открытые съемочные площадки уже казались допотопными, они вынуждали актеров и рабочих сцены затаскивать мебель внутрь павильонов во время проливных дождей. На студии Морриса имелось целых шесть крытых площадок. Написанный им сценарий «России» разбух до внушительных трехсот страниц и включал в себя множество эпизодов, которые нужно было снять вне павильонов, на натуре — на ранчо в долине Сан-Фернандо. Но Вилли фон Гаштайн хотел сначала отснять сцену оргии в павильоне, и Моррис с Барбарой оба присутствовали на площадке номер один, когда великий режиссер начал снимать великую эпопею.

Сцена изображала один из печально известных распутинских вечеров в Санкт-Петербурге, на которых мужик-гипнотизер то и дело соблазнял десятки женщин из высшего света. Фон Гаштайн сгорал от нетерпения снять именно эту сцену, так как разложение аристократии было его фирменным блюдом. Распутина играл высокий бородатый английский актер Майлс Пирсон, чей кокни [64] Кокни — лондонское произношение, преимущественно жителей восточной части города. , к счастью, не мог умалить достоинств его игры без слов. Оргия происходила во дворце князя Кропоткина, которого изображал русский граф из иммигрантов, получивший от фон Гаштайна гонорар в десять тысяч долларов за крохотную роль просто потому, что был — или утверждал, что был, — графом. Вперемежку с элегантно одетыми гостями-актерами здесь находилось с полдюжины настоящих европейских аристократов. Так это было или нет (хотя пресс-релизы Нэта Фингера, разумеется, утверждали, что это именно так), Моррис Дэвид был удовлетворен тем, что все они выглядели аристократически. И павильонные декорации, прогибавшиеся под тяжестью позолоты и четырех — да, да, четырех хрустальных люстр, — определенно, выглядели как интерьер дворца. Если фон Гаштайн и тратил деньги Морриса мешками, то по крайней мере позолоту Моррис получал на полную катушку!

— А теперь, леди и джентльмены, — гремел в мегафон фон Гаштайн, причем слово «джентльмены» звучало у него как «чентльмены», — я скажу вам о секрете оргий, который заключается в том, что начинаются они спокойно, и напряженность нарастает, пока наконец не взрывается буйством чувств.

— Это правда? — прошептал Моррис жене на ухо.

— Откуда мне знать? — пожала плечами Барбара. — Никогда не бывала на оргиях.

— Следовательно, первая съемка, — продолжал фон Гаштайн, — будет утонченно-элегантной. Все вы — сливки российского общества, и я хочу напомнить, что лакеи будут разносить настоящую икру и настоящее шампанское — спасибо за это нашему продюсеру, мистеру Дэвиду, — и разумеется, настоящие аристократы пьют шампанское маленькими глотками, а не проглатывают его одним махом. Как было на репетиции, мы начнем с общего плана всех присутствующих, и потом камера медленно наезжает на лицо Распутина. Мистер Распутин, конечно, будет лакать шампанское, так как он — крестьянин, и при этом поглаживать зад великой княгини Ксении — Лауры Кайе. Все на своих местах? Прекрасно! Синьор Гарда, музыку, пожалуйста! — Он взмахнул рукой, трио музыкантов — скрипач, пианист и арфист — начали играть «Я люблю твои бледные руки, помимо садов Шалимара». — Лакеи готовы? Превосходно! Итак, леди и джентльмены, мы начинаем съемки «России». Камеры! Начали!..

— О, Моррис, — шепнула мужу Барбара, взяв его за руку. — Это такое волнующее зрелище! Удачи тебе, дорогой!