Дмитрий Каралис - В поисках утраченных предков (сборник)

Дядя Жора сказал, что по сценарию я должен буду включить фонтан, когда все усядутся за стол и он три раза постучит ножом по бокалу. Потом я могу выключать и включать фонтан сколько мне заблагорассудится, главное, чтобы насос не перегорел.

— Ну, хорошо, — тихо сказал отец, когда мы сидели на лавочке и наблюдали, как рекомендованный соседом плотник сколачивает столы. — Шашлыки, плов, фонтан, ковры для возлежаний, палатки — это все хорошо. Но мы же должны чем-то удивить публику! Должны показать, что девяносто лет на двоих прожили не зря и кое-чему научились! А, как ты думаешь?

— Я только об этом и думаю, — нервно сказал дядька. — Бассейн мы не успеваем. Может, гигантские шаги вокруг вон той сосны устроить? Спилить, к чертовой матери, нижние ветки, я закажу металлический поясок со штангами, привесим канаты…

— Слабо, — поморщился отец. — Это все ретро. Мы должны смотреть в будущее. Не забывай, кто будет среди гостей.

— Парашютную вышку, что ли, устроить? — Дядя Жора задрал голову вверх, оглядывая высокие сосны и ели на участке. — И сиганем вместе.

— Я без шуток, — сказал отец. — Любой юбилей — это всегда разговор со временем. Подведение некоторых итогов…

— Что ты предлагаешь? Концерт «Этапы боевого пути»?

Отец хмуро помолчал.

— А привезешь его ты? — тихо спросил он.

— Сказал, что сам. Ему не нужна афиша.

— А охрана ему полагается?

— Сомневаюсь, — сказал дядя Жора. — Не забывай — он согласился приехать инкогнито.

Я сидел рядом в шезлонге, и отец многозначительно покосился на меня. Понял, дескать? Не болтать! Инкогнито!

Отец с дядей перешли на шепот, и я пошел помогать плотнику — тот собирал на земле очередную столешницу, безжалостно оставляя на сливочных струганых досках следы сапог.

Я выпрямлял на куске рельса гвозди и думал, что бы такое оригинальное подарить отцу и дяде Жоре.

Плотник был космат, бородат и походил на героя фильма, обнаруженного моряками на необитаемом острове. Колоритная фигура.

Выражался он соответственно. «Значит, ты против диалектического материализма, — обращался он к кривоватой доске, дававшей щель в общей сплотке. — Решила стать левой уклонисткой. Придется отправить тебя к хунвэйбинам на перевоспитание…» Он откладывал доску в сторону.

— А у твоих паханов шило есть? — задумчиво спросил меня плотник, сев перекурить.

— Шило? Есть! — Я поднялся. — Принести?

— Налей грамм пятьдесят и поставь в сарае на верстаке. Только тихонечко.

Я остановился, постигая образность его речи. Игла шила должна быть не менее пятидесяти миллиметров? Поставить — значит воткнуть. Тихонечко — чтобы не уколоться…

Я откопал в ящике шило, воткнул его в верстак и позвал плотника. Звали его Яшей.

Яша долго не выходил из сарая, и я слышал, как он скребется на полках и двигает банки с краской и растворителем. Я собирал в ведерко выпрямленные гвозди, когда Яшина борода показалась в проеме сарая. Он сманивал меня глазами внутрь.

— Где? — нетерпеливо спросил он в полумраке.

— Да вот же! — я показал на воткнутый в дерево инструмент.

Яша потрясенно посмотрел на шило, потом на меня:

— У тебя сколько по ботанике было?

— Не помню. А что?

— Чтоб тебе девушки так давали, как ты мне дал, — удрученно сказал Яша. — Шило — это спирт! Первый раз слышишь, студент?

— Спирта у меня нет…

— А если поискать? — тяжело вздохнул Яша, опираясь руками на верстак. — У меня без спирта зрение садится. Уже по гвоздю плохо попадаю. Смотри! — Он вытянул к свету руку и предъявил вспухший фиолетовый ноготь. — На секретном полигоне зрение посадил. Медицина бессильна — только спирт включает глазные колбочки и палочки. Я уже и тебя с трудом различаю… — Он посмотрел на меня жуткими мертвеющими глазами.

Я тайком залез в подпол и налил майонезную баночку спирта.

— Тут с запасом, — сказал я, передавая баночку. — Так налилось. Если останется, можете взять с собой. — Яша был мне симпатичен.

— Ты на каком курсе учишься? — спросил Яша, осторожно наливая спирт в эмалированную кружку.

— Перешел на пятый. — Я поглядывал через дверь сарая на улицу. — Потом диплом.

— Это ошибка твоих консервативных преподавателей! — Он выпил, не морщась, и посмотрел на меня просветляющимися глазами. — Тебе сразу должны были дать красный диплом и назначить академиком!

Отец позвал меня носить сено с лесной лужайки, и мы, прихватив Чарли, грабли и кусок брезента, ушли через дальнюю калитку.

Когда мы вернулись с первым тюком сена, дядя Жора разворачивал шатровую армейскую палатку. Мама с тетей Зиной стрекотали на веранде швейной машинкой, изготавливая одну большую простыню. Катька наверняка болтала по телефону.