Ричард Рив - Чрезвычайное положение

— Ма сообщила им, — повторил Элдред сердито.

— В самом деле?

— Да. Не ждал от нее такой подлости.

— Ну, там-то они меня не застанут. О чем еще они спрашивали?

— Больше ни о чем.

Эндрю посмотрел в лицо юноше и увидел, что глаза у него полны слез.

— Что тебе сделали полицейские, Элдред?

— Ничего.

— А ну, выкладывай!

— Я им не хотел говорить.

— И что они сделали?

— Один схватил меня за руки, а другой ударил…

— Сволочи!

— Потом они сказали, что придут снова.

— И что?

— Ничего.

— Они угрожали тебе, потому что ты не хотел им сказать, где я?

— Да.

— Вот свиньи! Нашли на ком отыгрываться — на детях!

Эндрю плотно закрыл чемодан и выпрямился. Спина и колени у него все еще ныли, а в голове чувствовалась тупая боль.

— Поможешь донести чемодан до машины?

— Разумеется.

— Тогда надевай ботинки.

— О’кей.

Это было похуже, чем дубинки или слезоточивый газ. Избить парня, который не хотел предать его! Эндрю понимал чувства Элдреда — он испытал то же самое, когда Джастин добровольно отправился в тюрьму. Элемент личного всегда волновал его особенно сильно. Ударить из-за него школьника! Как это подло!

— Я готов, — проговорил Элдред, зашнуровав ботинки.

— Тогда пошли.

Он плелся позади Элдреда, чтобы тот не видел, как он прихрамывает. Лишь сейчас осознал он всю глубину привязанности юноши. Конечно, Элдред всегда был рядом. Только рядом, и ничего больше. Но теперь, когда Эндрю покидал дом, все предстало в ином свете. Он вдруг почувствовал, что ему будет не хватать простодушных вопросов мальчика, его бьющего через край энтузиазма и, наконец, просто его присутствия. До сих пор он как-то мало задумывался об Элдреде. И даже не подозревал его горячей любви и верности.

На веранде они задержались.

— Да, как спортивные успехи?

— Наша школа на втором месте.

— Недурно. А как ты?

— Выиграл финальный забег на двести двадцать ярдов, но в беге на сто ярдов меня побили.

— Чудно! Но ты все-таки думаешь победить?

— Надеюсь. Я тренируюсь, как зверь.

— Жми на все педали. Тренируйся, как…

— Зверь.

— Вот именно.

Они улыбнулись друг другу. Возле машины они остановились. Эйб взял у них чемодан и запихнул в багажник.

— Ну, Элдред, не знаю, когда мы теперь увидимся.

Элдред стоял молча, слезы застилали ему глаза.

— До свидания и желаю тебе удачи.

— Спасибо.

— Обязательно победи ту школу. Тренируйся, как…

— Ладно.

— Счастливо!

— Счастливо!

Они обменялись крепким рукопожатием. Эндрю влез в автомобиль, и Эйб повернул обратно на Лэйк-роуд. Все время, пока они ехали к Альтману, Эндрю был необычайно молчалив и задумчив.

Проснувшись на следующее утро, Эндрю увидел, что в окно спальни струится солнечный свет. Рядом на кровати тихо похрапывал Эйб; рот его был слегка приоткрыт. Эндрю было не до своего приятеля. Настроение препоганое, голова побаливает. Он с трудом приподнялся и начал искать свои ботинки.

На стуле валялся халат Руфи. Он неторопливо надел его и отправился в ванную. Заглянув в зеркало, он ужаснулся своему виду. На щеке — здоровенный синяк, глаза налились кровью, губы распухли. От головной боли и тошноты было одно спасение. Эндрю засунул два пальца в рот, и его вырвало. После этого ему стало много лучше, и он принял теплый душ.

Ушибы его горели от воды. Внезапно он вспомнил, как накануне вечером принимал душ на квартире у Руфи. Нет, это было в понедельник. С тех пор произошло множество событий. Ему стало лучше, тело благодарно отзывалось на теплое прикосновение воды. Он принялся напевать про себя «Черного бычка». Потом быстро ополоснулся и вылез освеженный. Вытерся полотенцем с головы до ног, накинул халат и вышел из дома. Земельный участок Альтмана простирался на триста ярдов в сторону Лотосовой реки. Земля поросла свежей зеленью, от нее пахло травою и влагой. Эндрю сделал глубокий вдох: чистый, прохладный воздух щекотал ноздри. Под ногами лежала роса, почва была влажная и плодородная. Ах, отчего жизнь всегда не может быть такой? «Почему вся жизнь — мученье?» [Цитата из поэмы английского поэта А. Теннисона «Едоки лотоса».] «Аллегро». Счастливый человек. Да, как вступление к бетховенокой «Пасторали». Гимн утренней заре. «Но вот и утро в розовом плаще росу пригорков топчет на востоке»[ В. Шекспир . Гамлет, акт I, сц. 1. (Перевод Б. Пастернака.) ]. «Гамлет». А теперь, ребята, вы непременно должны понять и оценить, как умело изображает Шекспир природу, которая как бы сострадает переживаниям героев. Возьмите, к примеру, «Юлия Цезаря»: «Комет не видно перед смертью нищих» [ В. Шекспир . Юлий Цезарь, акт II, сц. 2. (Перевод О. Мандельштама.) ]. Как далеко, черт подери, сейчас школа! Кажется, прошла целая вечность с тех пор, как он в последний раз был в классе. Бедный Элдред! Эти мерзавцы считают, что он ответствен за политическую деятельность учителя. Он даже не подозревал, что юноша так привязан к нему. А надо бы давно заметить! Давным-давно. Когда «черный бычок поскакал на лужок».