Ричард Рив - Чрезвычайное положение

Полицейские начали тщательный обыск, переходя из комнаты в комнату. Она ничего не понимала. Только чувствовала ужасную боль в груди. Если бы только было легче дышать! По лицу градом катился пот. Спустя некоторое время сыщики снова появились в спальне.

— Где же твой сын?

— Не знаю, — с трудом выдавила она.

— Когда он ушел из дому?

— Он сегодня не возвращался.

— Перестань говорить чепуху.

— Он не возвращался.

— Тогда кто же, черт побери, спал в его постели?

— Не знаю.

— А почему открыт настежь шкаф?

— Не знаю.

— Почему у него в комнате горит свет?

— Не знаю, не знаю, не знаю.

— Лучше скажи все как есть, а то мы тебя в тюрьму посадим. Где он?

— Не знаю.

— Хочешь подумать об этом в камере?

— Оставь ее в покое, — сказал младший из двух. — Все равно от нее не добьешься толку.

— Ну хорошо, да поможет ему бог, когда мы все-таки найдем его. Завтра ты увидишься с ним?

— Не знаю, — повторила она.

После того как они ушли, она продолжала сидеть в кресле, согнувшись в три погибели от боли. Теперь ее дыхание стало совсем слабым и прерывистым, в висках глухо стучало. Тело взмокло от пота. Она сделала попытку подняться с кресла, чтобы позвонить Флоренс, но не смогла.

— Видит бог, это правда. Я не знаю. Правда, Эйб, я не знаю. Не знаю. Не…

Она так и не закончила фразу. Повалилась в кресло, запрокинув голову с широко раскрытыми глазами, в которых застыл ужас.

Днем к ней приходили знакомые и тщетно стучали в дверь. Дважды звонил телефон, но мертвая женщина продолжала сидеть в кресле. Она по-прежнему смотрела в потолок, и ее одутловатое лицо было искажено болью.

Эндрю старался поудобнее устроиться на заднем сиденье автомобиля, но любое положение причиняло невыносимую боль. Глаза по-прежнему жгло, и он попробовал сосредоточить взгляд на Руфи. Она смотрела прямо перед собой и упорно молчала. Эндрю беспокойно заерзал. Ему было очень неудобно в дамском халате, накинутом поверх нижнего белья, который к тому же едва сходился на нем. Над самым Коммоном, точно одеяло, простерся густой туман, и Эндрю поежился от холода. Странно, только что в квартире Руфи он изнемогал от жары. А может быть, ему только казалось, что жарко. Через открытое переднее окно в машину врывались потоки холодного воздуха.

— Как ты себя чувствуешь, Энди?

Боже, не хватало еще, чтобы она надоедала ему своими заботами!

— Ничего, — отрезал он.

— Закрыть окно?

— Пожалуйста, не надо со мной нянчиться.

— Я только беспокоюсь о тебе.

В течение долгого времени они хранили неловкое молчание. Энди хорошо знал, что Эйб не склонен к мелодраме, и если он сказал, что дела обстоят серьезно, значит, так оно и есть на самом деле. Проклятье! Надо быть готовым ко всему, а он в таком состоянии. Одет в женский халат, под которым одно лишь нижнее белье. Во всем теле адская боль. Колено тоже ломит. Эта свинья Кеннет, должно быть, все точно рассчитал. Заранее обсудил с Джеймсом. Как он попался в ловушку! Просто сам напросился, чтобы его избили. Интересно, что стало с Мириам?

Из-за угла выскочила машина, ослепив их фарами. Может быть, это Эйб? Нет, что-то непохоже. Может быть, полицейские? Он инстинктивно наклонился, и голова закружилась. Он крепко ухватился за сиденье.

— Что с тобой, Энди?

— Я чувствую себя хорошо, просто отлично. Пожалуйста, не беспокойся.

Руфь обернулась и испытующе посмотрела на него. Надо держаться, подумал он, нельзя, чтобы сейчас кружилась голова. Положение очень серьезное. Нельзя, чтобы Руфь вот так смотрела на него. Их нагнала какая-то машина и резко затормозила, так что шины пронзительно взвизгнули. Из машины выскочил Эйб и после минутного колебания сел рядом с Руфью.

— Хелло! — воскликнул он, едва переводя дыхание.

— Хелло, Эйб, — сдержанно ответила Руфь.

— Что с тобой, Эндрю? — спросил он, не обратив внимания на холодность Руфи.

— Нечто вроде несчастного случая. Это произошло после того, как мы расстались с тобой.

— Ты сильно пострадал?

— Нет, это не тот случай, когда надо извещать родных. Так, несколько пустяковых ран. Все в порядке. Ты лучше скажи, что стряслось.

— Полиция вышла на военную тропу. Начались повальные аресты.

— Откуда ты знаешь?

— Взяли Джастина. Мне позвонила Флоренс.

— Вот дьявол!

— Могут и других арестовать по обвинению в государственной измене.

— Это не особенно приятно.

— Вот почему я подумал, что разумнее всего уехать как можно скорей.