Ричард Рив - Чрезвычайное положение

— Я убежден, что Браам — человек искренний.

— Я тоже. Видимо, это своего рода божественное возмездие: романтически настроенный белый, выпускник университета, во главе воспламененных черных масс. В этом есть нечто байроническое… Где он, черт побери, живет?

— Где-то на Бри-стрит. Ну пойдем.

— Хорошо, если ты так настаиваешь. Увидимся после занятий.

— Мы договорились встретиться возле библиотеки.

— Я приду прямо туда.

Когда в семь часов Эндрю и его друг явились на условленное место, Браам увлеченно беседовал с какой-то симпатичной белой девушкой.

— Это Руфь Тэлбот… Познакомься с двумя моими так называемыми цветными друзьями. Эндрю Дрейер и… извините, забыл…

— Абрахам Хэнсло.

— И Абрахам Хэнсло.

Девушка робко кивнула. Эндрю одним взглядом охватил всю ее стройную фигуру до точеных лодыжек.

— На чем мы поедем? — спросил Браам.

— У Эйба свой автомобиль.

— Прекрасно. Подбросите нас до моего дома?

— Разумеется, — небрежно кивнул Эйб. — Моя телега стоит возле гуманитарного факультета.

Они без всяких приключений доехали до центра и там остановились: Браам пошел купить хлеба. Эндрю почувствовал, что должен заговорить с Руфью.

— Вы с Браамом друзья?

— Пожалуй.

— И давно вы его знаете?

— Нет. Откровенно говоря, познакомилась с ним десять минут тому назад. Я сидела в библиотеке, а он подошел ко мне и пригласил поужинать. И вот я здесь. Все очень просто.

— А-а.

Последовало неловкое молчание. Эндрю нравился ее вздернутый носик. В ней было что-то кокетливое и даже немного озорное. Он не знал, хорошо ли это, но ему хотелось попросить ее рассказать о себе. Однако он смущенно молчал.

— Вы учитесь в университете? — спросила она.

— Да. Я учитель, но по вечерам хожу на лекции. Хочу получить еще одну степень.

— Какую же?

— Бакалавра коммерции.

— А я на театральном отделении.

— На дневном?

— Да.

Браам вернулся, дрожа от негодования.

— Проклятая фашистская свинья! Я вошел вслед за африканцем. А этот мерзавец хотел обслужить меня первым. Конечно, я запротестовал. И он не давал мне полбатона, пока я не пригрозил вздуть его.

— Надеюсь, вы не исполнили свою угрозу? — сказал Эйб, разглядывая щуплое тело Браама.

— Этот тип имел наглость сказать мне, что полбатона покупают только кафры. Ну, тут я ему выдал!

— Вы забросали его цитатами из Хартии свободы и Билля о правах?

— Уж я его взял в оборот! Выложил все, что о нем думаю.

Он все еще дрожал, когда они подъехали к ветхому двухэтажному дому. Весь нижний этаж занимал бар — излюбленное заведение портовых рабочих.

— Вот здесь я и живу.

— Да?

— Наверху, разумеется.

— Это уже лучше.

— Вы первая, Руфь.

Все стояли в нерешительности.

— Куда идти? — спросила Руфь, пытаясь отыскать дверь.

— Вход за углом. Я потерял ключ через неделю после того, как здесь поселился. Боюсь, нам придется лезть по водосточной трубе.

Прохожие с улыбкой наблюдали, как они карабкались по трубе, а затем влезали в окно.

В комнате царил дикий беспорядок. Посреди пола валялись одежда, книги, пластинки, спиртовка, спальный мешок, несколько картофелин, пустые бутылки из-под вина, ножи, вилки, проигрыватель и там же съестное.

— Надо будет как-нибудь прибрать, — сказал Браам извиняющимся тоном. Руфь предложила свои услуги, и они вместе отправились на кухню. Эйб расчистил себе место и с опаской уселся на полу.

— Видимо, в этом и проявляется бунт современном молодежи?

— Смахивает на то. Только он не так уж молод, да будет тебе известно.

— Упаси меня бог иметь дело с подобными людьми. Это очень опасно. Их почему-то всегда вылавливают.

— Я бы сказал, им не хватает осторожности. Но это и характерно для нашей организации, что она объединяет самые разнородные элементы. Мы не можем отвергать никого из тех, кто разделяет наши идеи.

Эйб отодвинул два жестяных котелка и подобрал с пола несколько книг и журналов. «Исповедь» Толстого, «Vindiciae contra Tyrannos»[ «Приговор царям» (лат.). ], «Строительство нового Китая», «Диалектический материализм», «Сальвадор Дали».

— Как ты думаешь, читает он все это?

— Полагаю, да. Браам совсем не глуп. Он как бы перевернутое изображение энергичной личности.

— Ну и загнул же ты!

— Надеюсь, это верно.

— Надеюсь! А девица мне понравилась. Ты ее видишь в первый раз?

— Да, но лелею надежду, что не в последний.

— Ты слышал, что есть такой закон — «О борьбе с безнравственностью»?