Леонид Могилев - Клон

— Куда ночью? Не лежится чего?

— Прогуляюсь вот.

Злобная и некрасивая дежурная открыла дверь.

— Постучишь потом.

Стаканов было аж три. Я провел инвентаризацию мелочи. Двугривенный, пятаки и проч. Бумажные деньги были, а вот необходимых трояков и копеечек — ни одной. Тогда я помыл стакан, поставил его куда следует и нанес удар средней силы по железному ящику и бил его в разные места, пока он не сработал.

Я втянул в себя великолепную, холодную, щекочущую воду. Потом уверенно поставил стакан и ударил снова. И опять удача. Выпил медленно, уже совершенно придя в себя. Возвращаться в тошнотворный «отель» было невозможно, и, прогулявшись по ночному городу, остаток ночи я провел на вокзале.

С утра дела сладились, красноглазые покинули номер, и я без помех забрал сумку. В Туапсе теперь можно было попасть только поездом в семнадцать ноль пять. То есть на час-другой и обратно.

Поезд шел по горам и туннелям, невообразимо диким и прекрасным местам, а когда остановился, на город уже упали краткие южные сумерки и вмиг превратились в тьму-тьмущую.

Далее было чудесное странствие по ночному городу, сидение на волнорезе, в кафе, потом в забегаловке, морской вокзал и промокшие ноги, опять волнорез. Наконец где-то ближе к утру я обнаружил, что не один.

— Не боитесь вот так сидеть с незнакомым мужчиной?

— Вы появились тут совсем недавно. А вы не боитесь со мной?

— С чего это?

— Я приношу несчастья. Даже мимолетным знакомым.

Была она в светлом платье ниже колен и кофте, в босоножках, белые локоны, по всей видимости крашеные, и личико не без приятности.

— Милый прогнал?

— Сама ушла.

— А почему на волнорез?

— А это здесь. Неподалеку.

— Местная?

— Если бы… Мимолетный курортный роман.

— Хотите вина? У меня еще осталось.

— А где же оно?

— Припрятано.

Вещи мои смешные я сложил в укромном месте и не удалялся от них. Держал в зоне прямой видимости. Мы сели знакомиться и завтракать.

Когда светило вывалилось из своего схрона, мы обменялись адресами. Я дал ей питерский, а она пригласила меня в Грозный. Но перед этим был соблюден весь ритуал с чтением стихов и ухаживаниями, остановленными у последней черты. Можете мне не верить, но таких глаз больше не бывает.

Вернувшись в редакцию, я был несколько не в себе, а под Новый год сорвался с места и отправился в Пятигорск, потом еще куда-то рядом, и еще, и встретил ее ни где-нибудь, а в Ростове, на автостанции, когда уже хотел возвращаться в Ленинград.

А даже если бы решился на город Грозный, ее там не должно было быть в принципе. Я должен был позвонить в пустую квартиру в Заводском районе, от соседей узнать, что карта моя бита, хлебануть портвейна в ларьке и отправиться восвояси. Но судьбе угодно было свести нас в ту новогоднюю ночь. Она задержалась зачем-то на два часа, а потом вся линия жизни и судьбы рухнула. Обозначился иной путь, и если бы знать тогда, что он приведет меня на войну, на побоище, где все мудрено и просто одновременно, как мандарин… Но проще дырки от пули вообще ничего не бывает.

Я уже потом читать стал про всю эту сволочь, которая стояла между нами. Бен Ладен и Хаттаб, вся президентская рать и разнообразная падаль, говорящая на всех мыслимых языках. Где-то там, в конце пути, находился оброненный на землю хвост Млечного Пути, и адское пламя войны должно было согреть меня, чтобы хлад звездный не выстудил душу. А то, что ее душа где-то там, неподалеку от печальных развалин, я знал твердо. А больше не хотел знать ничего. Главная цель всех войн — разлучать людей. А политика и экономика — чушь собачья.

Конфиденциально. Из справки по розыскному делу на Хаттаба

Эмир ибн Хаттаб (Хоттаб, Хатаб, Хеттаб), он же «Ахмед однорукий» или «Черный араб», на сегодняшний день является одним из самых известных полевых командиров в Чечне. Он родился в Иордании, в богатой семье. Есть информация о том, что одна из сестер Хаттаба содержит в США магазин по продаже оружия. Нельзя сказать сейчас определенно, что толкнуло этого человека на путь терроризма.

Во время проживания в Ведено его дом постоянно охранялся иноземными наемниками. Видимо, он опасался допускать в свою службу безопасности чеченцев.

Под знаменем Магомета Хаттаб воюет уже более пятнадцати лет. В Афганистане он был на стороне моджахедов, в Ираке — на стороне Хусейна, всегда участвует в конфликтах на стороне, противоположной Израилю. Его привлекает и Югославия.

«Ахмед однорукий» отличается изощренной жестокостью. Орудие пыток — нож. Все свои развлечения, при которых отрезаются носы, гениталии, снимаются скальпы, он фиксирует на пленку. Эти документы используются им при выколачивании кредитов и субсидий в мусульманских организациях.