Э. Бушан - Вторая жена

— В них столько энергии, Минти.

Ее глаза с неодобрением остановились на моей шапочке, я не возражала. Пока Ева хорошо делала свою работу, она могла думать обо мне что угодно.

— Лукас упал во второй половине дня, — сказала она на своем неуклюжем английском.

В ответ на эти слова Лукас выставил из воды коленку. Ссадина уже стянулась по краям.

— Я был храбрым, как Супермен, мама.

— Я уверена в этом, Лукас.

Сидящий на другом конце ванны около пробки Феликс нахмурился:

— Лукас сильно плакал.

— Ева, ты обработала царапину?

Энергичным кивком Ева дала понять, что считает этот вопрос излишним. Она знала свое дело. Лукас бился обо все. Он бросался на жизнь, как-будто все ее препятствия — лестницы, бордюры, стены — должны были быть завоеваны в кровавой битве. Феликс был другим: он наблюдал и ждал, когда можно будет сделать свой ход. Скользкие руки и ноги взбивали пену. Дети болтали, выдавая по частям события дня.

— Ты выглядишь такой смешной, мама, — Лукас ногой толкнул ногу Феликса. — Забавно, забавно.

— Вылезай, — приказала я, — Ева ждет.

Ева сидела на табурете с пробковым сиденьем и Лукас вскарабкался к ней на застеленные полотенцем колени. Внимание Феликса было приковано к красной пластиковой лодке, он не смотрел на меня. Я неохотно потянулась за полотенцем и накрыла им мои брюки от Николь Фархи.

— Давай, Феликс. — Волна ударила в борта ванны, когда он выскочил из нее, как воздушный пузырь. — Осторожно.

Не обращая внимания, он уткнулся лицом мне в плечо, терся носом и ржал, как пони, о которых он так любил читать.

— А я у мамы.

Мгновенно Лукас отвернулся от Евы и стал толкать мои колени.

— Слезай! — приказал он брату.

Ева смотрела. Она любила наблюдать за нами и вела реестр моих промахов, воображая, что я ничего не замечаю. Это давало ей бесконечный материал для обсуждения со своими подругами, и больше всего ей нравилось, когда мне не удавалось подняться над ее строгими понятиями о хорошем материнстве.

Что Ева могла знать? Мы с Натаном создали двух корчащихся существ, дерущихся за место у меня на коленях; тощие конечности, взрывы хриплого смеха или смертельная опасность, бесконечная жажда тепла и любви. Они были логическим следствием моей тоски по той прекрасной и гармоничной семье. Но даже Ева занала, когда надо заканчивать представление. Она чувствовала, когда я устала или в плохом настроении. Я отстранилась от настойчивых близнецов. Сейчас я не могла мириться с их потребностью полностью заполнить мое сознание, присвоить все мое время и силы. Тогда я снова попала бы в ловушку, не имеющего выхода. Приходилось искать спасения в введении строгих правил, составлении списков, стремлении к совершенству.

В тишине моей собственной спальни я сняла шапочку с головы и внимательно осмотрела лицо и волосы — ежедневная проверка границы, где по словам Пейдж жена и мать, которая была «очень секси», превращалась в «женщину, хорошо, выглядевшую для своего возраста». Существенная разница. Я прошла в ванную. Одним из моих первых достижений после рождения близнецов было настоять на строительстве отдельной ванной для нас с Натаном. В результате Натан пожертвовал своей гардеробной и пришлось проделать дыру в стене. Сначала Натан казался потрясенным.

— Мы не можем этого сделать, — сказал он.

— Почему нет? Считаешь, что эта стена священна? — было 5.30 утра, близнецы просыпались рано. — Нам же надо где-то мыться.

Натан сел в постели с Феликсом через плечо.

— Раньше нам это всегда удавалось.

Нам. Я проигнорировала это короткое слово, имевшее такое большое значение. Я наклонилась и почеловала сначала Феликса, потом Натана.

— Хорошо, — согласился он. — Пусть будет новая ванная.

Если быть честным, Натан мог бы сказать, что ему очень понравилось — мрамор, медового цвета травертиновая плитка, блеск зеркала из нержавеющей стали, ванна в нише.

— Вот видишь, — поддразнила я его.

— Я готов довольствоваться мелочами, — улыбнулся он.

— В таком случае, ты получишь множество приятных мелочей. Новые ковры, шторы…

Я зашла слишком далеко, его улыбка погасла.

— Мы должны быть осторожнее, Минта. Сейчас мы не можем себе позволить ничего лишнего.

Я поцеловала его в губы долгим поцелуем Иуды:

— Обещаю.

Четыре года ушло, чтобы дюйм за дюймом тайно проникнуть во все поры, провести незаметно ремонт (то перекраска стены в спальне, то замена стульев) и добиться превращения дома Натана и Роуз в дом Натана и Минти.