Э. Бушан - Вторая жена

— Нет, — в голосе Поппи послышался ужас. — Я не могу.

— Я не позволю тебе беспокоить твоего отца.

Поппи перестала плакать. В ее голосе звучал ледяной холод, когда она сказала:

— Как ты уже упомянула, это не твое дело.

— Может быть. — Я ответила Поппи с такой же неприязнью. — Но это не меняет ситуацию.

Мы попрощались более или менее вежливо, и почти сразу же на линии оказалась Деб.

— Деб, — у тебя такой голос. Ты выиграла Оскар или что-то еще?

Деб чуть не захлюбывалась словами, так ей хотелось быстрее все рассказать.

— На самом деле я провела вечер с Крисом Шарпом. Совершенно случайно. Он такой интересный, столько всего знает.

Как я поняла, эта информация была истинной причиной звонка Деб.

— Значит, вы теперь хорошие друзья? — Я постаралась, чтобы это прозвучало как вопрос, а не как утверждение.

— Ну да… хорошие друзья. Но я звоню по поводу твоего «Среднего возраста». — Деб подчеркнула, насколько она сама далека от этой темы. — Для тебя собрали еще кучу статистических данных. Посмотришь, один из отчетов представляет довольно шокирующие данные о проценте вдов, живущих за чертой бедности. Может быть, это тебе пригодится?

— Конечно, спасибо.

— Кстати, — добавила Деб. — Имя Роуз Ллойд тебе что-то говорит?

— Нет, — сказала я. Нет, нет, нет. — То есть, да. Это первая жена моего мужа.

Последовала недолгая пауза. Когда стало ясно, что я не собираюсь ничего добавлять, Деб сказала:

— Кто-то предложил ее в качестве ведущей в моей серии о городских садах. У меня возникли проблемы с поиском кандидатов, и, по-видимому, она рассматривается, как хороший вариант. Я думаю, я могла бы взять ее.

— Я думала, Барри не увлекся этой идеей.

— Я еще не сдалась, — упрямо сказала Деб.

Когда телефон снова зазвонил около часу дня я отодвинула свои заметки.

— Это Сэм.

— Чем могу помочь, Сэм? — Если в моем голосе слышалось раздражение, этого можно было ожидать.

Он слегка опешил.

— Ты в порядке? Ты немного странно разговариваешь. Папа дома? Я пытался разыскать его в офисе, но мне сказали, что он на обеде, а его мобильный выключен.

— Его здесь нет, — ответила я достаточно бодро, но холодок беспокойства и подозрения пробежал у меня по спине.

— Ну чтож, не волнуйся. Он, наверное, занят. — Голос Сэма звучал успокоительно. — Он говорил тебе о моей новой работе? Это огромный шаг вперед, и у меня есть чувство, что все получится. Джилли не очень рада, но я думаю, если уговорю ее поехать, то мы все уладим. Если нет, попробуем импровизировать… может быть, Джилли сможет приезжать туда на шесть месяцев. Мы, конечно, будем скучать друг по другу.

— Сэм… ты думаешь, это разумно?

Его голос стал прохладнее:

— Мы справимся, но спасибо тебе за заботу. Ты уверена, что не знаешь, где папа?

Но я уже не слушала. Как только смогла, я прекратила разговор. Конечно, я знала, что старые привычки отмирают с трудом. Вот почему на наркоманах клиники делают такие деньги. Однажда, когда теплым летним вечером Роуз пригласила меня на ужин к себе домой для первого знакомства с Натаном, мы втроем обсуждали причины преданности, и Натан сказал: «В конечном счете мы бываем преданны просто потому, что знаем человека достаточно много времени».

Роуз и Натан знали друг друга всегда, и я ничего не могла бы с этим поделать. Я действительно думала, что решаю все будущие проблемы, когда предложила Натану тугое тело, горячую кровь, возбуждение взамен Роуз, которая «утешала его взглядом». Я представляла себе нашу дальнейшую жизнь в виде открыток: зимняя сцена с камином и со снего за окном: солнечная долина со стогами сена, расположенными ровными рядами. Я воображала бесконечные нежность и смех.

Я не заметила, как схватила свою сумку и ключи и очутилась за рулем в машине, говоря себе, что сама не знаю, куда еду. Я солгала.

Я подъехала к реке, опустила стекло и вдохнула запах насыщенной гниющей листвой воды. Этот город разгадали уже до меня: грязный, настойчивый, трудолюбивый, с новостройками, растущими на каждом пустыре, как драконовы зубы. Я восхощалась этим городом и хотела раствориться в нем. Он спешил и торопился — несентиментальный, равнодушный, стойкий к ударам судьбы. Он не жаждал любви.

Перед квартиров Роуз было свободное пространство, и я направила туда свою машину.

Я выключила двигатель и опустила голову на руки. Я пыталась понять, что я делаю. Я пыталась снова включить двигатель и уехать. Я пыталась понять, какое место в пищевой цепочке занимают обманутые жены. Через некоторое время я подняла голову. Здание, на которое я неотрывно смотрела, было крошечным, красивым домом в георгианском стиле с большими очень чистыми окнами.