Джоджо Мойес - Корабль невест

— Все отлично, сэр.

— Хорошо. Хорошо. А где Даксбери?

— Он… хм… Полагаю, он прилег отдохнуть, сэр.

Капитан Хайфилд покосился на Найкола и, заметив нечто странное в выражении его лица, едва слышно, но отчетливо хмыкнул:

— Найкол, ты женат? Не припомню, что там говорил о тебе Добсон.

Найкол не торопился с ответом. Он задумчиво устремил глаза туда, где черное море встречалось с небом, где между расступившимися облаками блестела полоска звезд, а луна заливала призрачным светом этот нереальный пейзаж.

— Нет, сэр, — ответил он и, увидев вопросительный взгляд капитана, добавил: — Уже нет.

— Не стоит слишком очаровываться прелестями свободной жизни, Найкол. Отсутствие обязательств, уз… может быть палкой о двух концах.

— Я уже начинаю это понимать, сэр.

Они стояли в тишине ночи, такой прекрасной, что все лишние слова были ни к чему. Найкол думал о женщине внизу, и у него путались мысли. Что я должен был сделать? И что мне теперь делать? — беспрерывно спрашивал он себя.

Хайфилд подошел чуть поближе и, достав из кармана коробку с сигарами, протянул одну Найколу:

— Вот. Угощайся. Давай отметим. Это моя последняя ночь на борту в качестве командира корабля. Последняя ночь после сорока трех лет службы в военно-морском флоте.

Найкол взял сигару и позволил старшему товарищу дать себе прикурить, заслонив от ветра пламя ладонью.

— Вы будете скучать. По морскому братству.

— Нет, не буду. — (Найкол озадаченно посмотрел на капитана.) — Я не собираюсь расставаться с морем. Попробую устроиться на торговое судно. Еще точно не знаю. Эти девушки заставили меня задуматься. Если они на такое способны, то… — Хайфилд пожал плечами.

— А вам не кажется… что вы заслужили право провести остаток жизни на суше, сэр?

— Найкол, сомневаюсь, что смогу жить без моря, — тяжело вздохнул капитан.

Прямо под их ногами металлическая обшивка полетной палубы «Виктории» пронзительно заскрипела, словно в ответ на далекий тектонический сдвиг. Они одновременно посмотрели на свежеокрашенную поверхность и на участки со снятыми листами обшивки, где внутренности корабля глядели прямо в ночное небо. А потом вспомнили о двигателе, который натужно работал из последних сил. Это было заметно по клочковатому, неровному кильватерному следу. Корабль знал. Они оба это знали.

Капитан Хайфилд затянулся сигарой. В тонкой рубашке он явно не чувствовал холода.

— А ты знал, что она служила на Тихом океане?

— Кто? «Виктория»?

— Твоя подопечная. Сестра Маккензи.

— Сэр.

Чем она сейчас занимается? Думает ли о нем? Он инстинктивно дотронулся до ссадины на лице, к которой она нежно прикасалась. Он едва слышал, что говорил ему капитан.

— Очень отважная женщина. Они все очень отважные, что правда, то правда. Подумай об этом. Ведь завтра утром они узнают, каким окажется их будущее.

С тем мужчиной — мужчиной, которого Найкол уже ненавидел за один только факт, что он имел на нее все права. Но она так тепло о нем говорила… Какое право он имеет ненавидеть такого же солдата, как и он сам, но доброго и любящего? Как он может презирать человека, который, лежа на больничной койке, умудрился стать хорошим мужем, каким он, Найкол, никогда не был?..

Несмотря на ночную прохладу, Найкола вдруг бросило в жар. Нет, сейчас ему лучше уйти, чтобы посидеть где-нибудь в одиночестве. Где угодно.

— Сэр, я…

— Бедная девочка. Можешь себе представить, уже вторая такая на нашем корабле!

У Найкола кожа горела огнем. Он с трудом подавил желание прямо с палубы броситься в холодную воду.

— Не понял. Вторая какая, сэр?

— Вдова. А вчера поступила радиограмма для девушки с палубы B. Самолет ее мужа разбился в Суффолке. Ты не поверишь, во время тренировочного полета!

— Так муж миссис Маккензи был убит? — Найкол похолодел. Он вдруг почувствовал укол вины, словно желал ему смерти.

— Маккензи? Нет-нет, он… умер какое-то время назад. Где-то на островах Тихого океана. Странное решение, однако, уехать из Австралии в никуда. Что ж, война — поганая штука. — Капитан втянул носом воздух, будто собираясь определить, далеко ли до берега.

Овдовела?

— Послушай, ложиться спать все равно уже нет смысла. Пошли ко мне, пропустим по стаканчику.

Овдовела? Его душа ликовала и пела. Ему хотелось кричать во всю глотку: «Она вдова!» Но почему она ему не сказала? Почему она никому не сказала?

— Найкол, ты что предпочитаешь? Как насчет стаканчика скотча?

— Сэр?