Антун Шолян - Гавань

Грашо неподвижно сидел за столом, похожий на паука, терпеливо ожидающего жертву, в паутине своего кабинета. Вечно вот так уставится и хоть бы моргнул, подумал инженер, аж страх пробирает: никогда и ничем его не удовлетворишь до конца; что ни скажешь, он только пялится. Но откладывать дальше нельзя.

Осторожно, словно он имеет дело со стеклом, Слободан укладывал в папку малозначительные бумажки, по поводу которых они только что препирались и царапались, будто двое котов возле миски с горячей кашей.

— Остался один вопрос — с часовней, — произнес наконец инженер роковую фразу.

— Ах да, — сказал Грашо, будто у него это совсем вылетело из головы. — Да, да. Я уже думал, когда вы перейдете к этому.

— По мере моих возможностей я изучил этот вопрос, — сказал Слободан. — И пришел к выводу, что капеллу сносить нельзя. Принимая во внимание ее историческую ценность и учитывая настроение жителей. Дело не в юридической стороне вопроса, потому что неизвестно, кому принадлежит земля и тем более сама часовня. Можно сказать — она народная. С другой стороны…

— С другой стороны?

— Я исследовал и возможность несколько изменить трассу, — инженер вытащил из папки небольшой, аккуратно им самим выполненный чертеж, — что, по всей видимости, ускользнуло от внимания проектировщиков. Вот посмотрите, здесь дорога может обойти возвышенность с минимальными потерями на подъеме. И увеличение общей стоимости совсем незначительно.

Грашо мрачно разглядывал чертеж.

— И что я с этим должен делать?

— Следовало бы направить это проектировщикам для коррекции их плана. Я думаю, нет причин…

— Да, но на это уйдет несколько месяцев, — усмехнулся Грашо. — Главный план утвержден во всех инстанциях. Вы знаете, сколько времени все это у нас тянется.

— Но я не знаю иного выхода, — сказал инженер тоном, свидетельствующим, что он действительно этого не знает.

Грашо почесал в голове. Из ящика письменного стола вытащил тоненькую стопку бумаг.

— В ожидании вашего сообщения я тоже покумекал над этой, как вы говорите, проблемой. Все ответственные товарищи, однако, уверены, что никакой проблемы нет. Я сожалею, что вы попусту потратили столько времени.

Грашо протянул ему через стол бумаги. Инженер их быстро пробежал глазами, растрепал, перелистывая, тонкие и легковесные бумажные выводы.

— Что это? — спросил, продолжая перебирать листочки.

— Наши представления местным органам, решение общинной скупщины, рекомендации комитета, разрешение региональной инспекции по охране памятников и так далее…

Слободан встал и, не читая бумаг, положил растрепанную пачку на стол.

— Чего же вы от меня хотите? — спросил, с трудом переводя дыхание.

— Чтобы вы подписали, — Грашо вытянул из пачки какой-то листочек, — наше решение о сносе. Затем смету…

Инженер молча смотрел на него.

— Я этого подписывать не буду. — Он резко прервал Грашо.

Какое-то мгновение Грашо рассматривал его снизу вверх, щурился оценивающе, может быть, даже сострадательно. Могущественный, уверенный в том, что победа у него в кармане, он мог позволить себе даже сострадание.

— Послушайте, товарищ Деспот, давайте не будем терять зря время. Мы с вами находили общий язык и по куда более важным делам, чем это. Я уже давно понял, что насчет часовни вы что-то темните. Но надеялся — в конце концов очухаетесь, а пока сам предпринял необходимые шаги. Давайте не будем попусту препираться.

— Я это не подпишу.

Грашо аккуратно сложил бумаги, положил их в папку и засунул в ящик стола. Лицо его выражало абсолютное равнодушие.

— Как хотите, — сказал он. — Дело пойдет своим чередом. Вы сами понимаете, ваша подпись на этом решении — чистая формальность. — У Слободана помутилось в глазах, он едва различал Грашо, будто в тумане.

— Я могу постараться, чтобы это не было формальностью, — глухо проговорил он. — Я уже пригласил экспертов из республиканской инспекции по охране памятников.

Грашо вскочил. Было видно, что кровь ударила ему в голову, в глазах вспыхнули огоньки.

— Вы… — пробормотал он, — вы обратились к искусствоведам? От себя лично? На свою ответственность?

— Да, — сказал Слободан.

— И вы полагаете, что можете себе это позволить, — спросил Грашо, — в вашей ситуации?

— В какой такой моей ситуации?

— Не валяйте дурака, Деспот! Люди уже во весь голос болтают, что вы злоупотребляете служебным положением, что соблазняете их дочерей, публично демонстрируете аморалку, якшаетесь с буржуазным элементом, всеми способами охраняете его собственность и после этого имеете наглость спрашивать, в какой вашей ситуации? Что вы еще хотите услышать, Деспот? Да и работой себя не слишком утруждаете; вы думаете, почему у нас не выполняется план? Кто будет за это отвечать? А тут еще выдумали каких-то экспертов!