Он покачал головой:
— Просто я здесь нахожусь.
— И я здесь нахожусь. И мы всё время можем видеть друг друга, разве нет?
Ариэль помедлил с ответом:
— Ты можешь сказать, что видишь, когда спишь?
— Иногда во сне я вижу очень чётко.
— Но ты видишь не глазами.
— Нет, потому что они закрыты, когда я сплю.
— Тогда ты, наверное, понимаешь, что есть разные способы видеть. Некоторые люди слепы. Они должны пользоваться внутренним зрением. Это то же самое зрение, при помощи которого ты смотришь сладкие сны.
— «Внутреннее зрение»?
Он кивнул:
— Когда ты хлопаешь веками и пользуешься живыми линзами для разглядывания окружающей природы — это совершенно другое. Когда ты режешь лук или тебе в глаз попадёт соринка, зрение расстраивается. В худшем случае оно может совсем пропасть. Но ничто не способно повредить внутреннее зрение.
— Почему?
— Потому что оно создано не из плоти и крови.
— А из чего же тогда?
— Из души и мысли.
— Звучит жутковато.
Ариэль положил руки на подлокотники. Теперь он выглядел ещё меньше по сравнению с глубоким креслом. Он сказал:
— Я думаю, гораздо страшнее то, что пара живых глаз, состоящих из атомов и молекул, может видеть всё, что находится в этой комнате. Вы даже можете заглянуть в глубь Вселенной и получить смутное представление о небесной благодати. Но то, чем вы видите, — это два стеклообразных комочка, находящихся в близком родстве с рыбьими глазами.
— Когда ты так говоришь, всё становится очень загадочным.
Он отмахнулся.
— Не загадочнее того, что есть на самом деле. В один прекрасный день, много миллионов лет назад, некоторые морские рыбы получили по паре ласт, чтобы передвигаться по земле. Маленькие амфибии выбрались на сушу и стали высматривать себе пропитание. Теперь, через тысячи световых лет, вы можете вглядываться во Вселенную теми же самыми глазами, для которых когда-то не существовало других звёзд, кроме морских звёзд и морских ежей. И больше того: вы можете лежать на красном диване и смотреть в глаза ангелам господним.
Она засмеялась:
— Согласна, над этим интересно размышлять.
— Если бы Бог не создал зрение, Он бы не стал делить с вами мироздание. Тогда Эдемский сад так и находился бы в непроглядном мраке.
— «В непроглядном мраке», — повторила Сесилия, это звучало ужасно грустно.
— Каждый глаз — это маленький кусочек Божественной мистерии, — продолжал Ариэль. — Зрение — это место встречи вещей и мыслей, это жемчужные ворота между солнцем и душой. Человеческий глаз — это зеркало, где создающееся в Божественном сознании пространство встречается само с собой в созданном внешнем пространстве.
Она остановила его жестом руки:
— Я не совсем поняла последнее, что ты сказал.
И ангел Ариэль объяснил:
— Некоторые из ангелов небесных считают, что каждый глаз, видящий Божественное мироздание, — это глаз Бога. Потому что разве кто-нибудь когда-нибудь говорил, что у Бога не много миллиардов глаз? Быть может, Он рассыпал миллиарды фотоэлементов по всему мирозданию только для того, чтобы в любое время видеть собственное творение под миллиардом разных углов. Люди не могут плавать на глубине нескольких сотен метров ниже уровня моря, поэтому Он и рыбам дал глаза. И люди не могут летать, но каждую минуту в небе находится целый живой ковёр птичьих глаз, глядящих на землю. Но и это ещё не всё…
— Рассказывай дальше!
— Иной раз случается, что человек обращает взор к своему небесному родителю. Тогда Бог словно видит себя самого в зеркале.
Сесилия сделала выдох и воскликнула:
— О Господи!
— Да, Господи.
— И что?
— Небо отражается в море. Так же и Бог отражается в паре человеческих глаз. Потому что глаза — это зеркало души, а Бог может отражаться в человеческой душе.
На Сесилию это произвело сильное впечатление.
— Из тебя получился бы хороший священник, если, конечно, это всё не ересь.
Он весело улыбнулся:
— Мы на небесах не очень щепетильно относимся к таким вещам. Ведь мы всегда знали, что мироздание — это огромная загадка, а когда перед нами загадка, то у нас есть право немного её поотгадывать.
Девочка пожала плечами:
— Когда ты говоришь так торжественно, у меня по спине мурашки бегут. Хотя, может быть, у меня поднялась температура. Скажи, обязательно и дальше говорить обо всех чувствах?
— Осталось всего два. Тебе нравятся песни и музыка?
— Сейчас мне больше всего нравится слушать рождественские песни, которые поёт Сиссель Киркебё. До того как я встретила тебя, мне всегда казалось, что она похожа на ангела. Но теперь я понимаю, что её «ангельские» волосы всего лишь доказывают, что и она произошла от обезьяны. Кстати, некоторые считают, что я на неё похожа.
Читать дальше