Кристофер Дейвс - Рэт Скэбис и Святой Грааль

– На самом деле я почти все пропустил, – сказал он. – Блевал в сортире. Наверное, что-то съел. В общем, я полудохлый, а мне через сорок минут выступать.

Он был весь белый, что называется, с прозеленью по краям. И через сорок минут ему действительно надо было быть на сцене. Дженни еще с утра объявила Скэбису, что сегодня вечером он выступает в саду «Синего яблока» вместе с местной певицей и клавишником. Она уже договорилась, чтобы в ресторане поставили барабанную установку. Скэбис думал, что она шутит. Я тоже так думал. Но Дженни не шутила, и буквально минут через пять после окончания линкольновского урока геометрии она заехала за Скэбисом в гостиницу, чтобы отвезти его в Ренн-ле-Шато.

Несмотря на измученный вид Скэбиса и на его слабые, хотя и настойчивые возражения, Дженни решительно заявила, что ехать надо. Она заломила ему руку за спину и чуть ли не силой вывела на улицу, подтащила к машине и усадила на переднее сиденье. Мы с Хьюго уселись сзади. Поездка по горному серпантину только усугубила «тошнотное» состояние Скэбиса, а вид радостной Герды, оживленно подпрыгивающей на месте перед входом в «Синее яблоко», словно к ее ногам были приделаны две пружинки, похоже, ускорил неизбежную развязку. Едва Скэбис выбрался из машины, его тут же стошнило – он еле успел отбежать в ближайшие кусты.

На маленькой черной доске у входа в ресторан было написано белым мелом: «Надя и Серж… джаз, блюз, госпел… А также Рэт Скэбис!!!» Скэбис с подозрением покосился на надпись. – Вот он, пик славы: твое имя, увековеченное в меле, – пробормотал он.

Впрочем, Надя и Серж оказались вполне компетентными музыкантами. Серж играл очень прилично, а за долгие годы работы на поприще музыкального журналиста мне доводилось слушать певцов и похуже, чем Надя, – причем таких было если и не подавляюще, но все-таки большинство. Присутствие Скэбиса внесло некоторые коррективы в репертуар музыкальной пары – «спид-джаз, oomph-блюз, дез-госпел», – но в целом все это звучало весьма неплохо. Жители близлежащих домов, однако, не оценили старания исполнителей, и уже через три композиции тамплиер Тони вырубил электричество на сцене, видимо, живо представив, как возмущенные соседи звонят «полицию. Скэбис деланно возмутился, но было вполне очевидно, что он рад такому повороту событий. Между второй и третьей композициями он рывком развернулся на табуретке, и его вырвало на цветочную клумбу.

– Было весьма впечатляюще, Рэт, – сказал Тони, пожимая Скэбису руку.

– Спасибо, и это… прости за клумбу. Не знаю, что со мной сегодня, но что-то мне плохо.

– Правда? – Тони искренне удивился. – А я думал, что так и задумано. Ну, вроде как часть представления. Типа особый прием панк-рока.

В субботу вечером, ровно посередине недельного тура, Генри Линкольн устроил симпозиум в ресторане Жан-Люка. Жан-Люк соорудил импровизированную сцену в уголке под деревьями, установил два прожектора и подключил микрофоны. Вечер выдался теплый, и послушать Линкольна пришли человек триста: они сидели за столиками и на стульях, расставленных рядами перед сценой. Большинство были французами, но я слышал также испанскую, итальянскую и немецкую речь – и еще, кажется, датскую. Было и несколько англичан, помимо тех, кто входил в нашу группу.

Наша группа, кстати сказать, увеличилась на одного человека. Утром мне позвонил Ришар Бельи. Он знал, что я был в Париже со Скэбисом, но его удивило, что я до сих пор во Франции.

– Мы с Салимом сейчас в Монпелье, кормим байкеров. У них тут большой слет. Так что я тоже недалеко от Ренна, – сказал он, а потом перезвонил через пару часов: – Салим меня отпускает. Торговля что-то совсем не идет, он тут справится и без меня. Пустишь меня к себе в номер на пару дней? Ты же знаешь, я человек неприхотливый. Могу спать на коврике на полу.

В общем, когда мы вернулись с вечерней экскурсии, Бельи уже ждал нас в гостиничном баре в Але-ле-Бэне.

Лекция началась поздно, уже начало смеркаться. Жан-Люк включил микрофоны, и точно в эту секунду, словно по сигналу, в ресторан вошел Ален Фера – весь такой элегантный, в черном приталенном пиджаке и накрахмаленной белой рубашке. Он обвел взглядом лица собравшихся: кому-то кивнул, кому-то улыбнулся. Потом заметил нас со Скэбисом, подошел к столику, где мы сидели с Бельи и Хьюго, и сердечно пожал всем руки. Вполне очевидно, что они с Хьюго были знакомы, у барной стойки собралась большая компания местных. Они замахали Алену руками, мол, иди к нам, но он покачал головой подтащил стул и уселся за наш столик. После чего подозвал официанта и заказал две бутылки вина.