Кристофер Дейвс - Рэт Скэбис и Святой Грааль

– Мне жалко здешнего почтальона, – заметил Скэбис. – Хотя, с другой стороны, отшельники вряд ли ведут обширную переписку.

– Тем более что сейчас они пользуются электронной почтой, – сказал Хьюго.

Жилище отшельника состоит из часовни и нескольких примыкающих к ней построек. Рядом с одной из построек, буквально в двух-трех шагах от края обрыва, стоит большой необработанный камень, отмечающий место последнего успокоения брата Пьера. Если когда-нибудь что-то заставит его перевернуться в могиле, его кости неминуемо обрушатся на дно ущелья. Насколько я понял, брат Пьер просто здесь поселился, само убежище было построено до него, но тот, кто построил эту часовню (в честь нашего старого знакомца святого Антония, кстати сказать), безусловно, еще при жизни обеспечил себе облако-люкс на небесах. Это, наверное, самое поразительное святилище из всех, что мне доводилось видеть. Во-первых, меня поразили ее размеры. Для скромной часовенки в обиталище монаха-отшельника она была явно великовата. Крошечная постройка с колоколом на крыше, которую видно с площадки, где мы поставили машину, – это только крыльцо. Сама часовня располагается в глубокой пещере с высокими сводами, смыкающимися наподобие арки над алтарем.

Помещение украшено странными фресками и скульптурами. Например, с одной стороны от ступеней, ведущих к алтарю, стоит большой прямоугольный камень, увенчанный скульптурным изображением человеческой головы, которая как будто торчит из камня. На самом камне высечены пять слов из пяти букв. Расположенные друг под другом, они образуют квадрат – точно такой же, как те квадраты из букв, которые я видел в «поваренной книге» в одной из эзотерических книжных лавок, куда Мартин водил нас в Париже.

Слева направо, справа налево, сверху вниз, снизу вверх, начиная с конца или с начала – как ни читай, слова остаются все теми же. Причем при любом порядке чтения два слова TENFT всегда образуют крест посередине.

– Любопытное место, – сказал Скэбис. – Здесь такая символика…

Я указал на камень с головой и уже собирался спросить у Скэбиса, не знает ли он, что означают эти слова, как вдруг рядом с нами материализовался Гарри.

– Ага, магический квадрат, – сказал он, наклонившись к надписи.

– И что это значит? – спросил Скэбис.

– Ну, квадрат – это такая фигура. А магический квадрат соответственно магическая фигура, – ухмыльнулся Гарри и постучал себе по носу указательным пальцем. – «Что это значит?» Хороший вопрос. – Он покачал головой и ушел, не сказав больше ни слова.

– Скэбис, признай очевидное. Чтобы со всем разобраться, не хватит и целой жизни, – сказал я.

– Давай поспорим, – хитро прищурился Скэбис, указывая на статую святого Антония с другой стороны алтарных ступеней. У ног статуи лежала круглая каменная плита, похожая на доисторическое колесо. А на ободе колеса была выбита буква, заключенная в круг. Разумеется, это могла быть эмблема святого Антония. Древний таинственный символ, полный глубинного мистического смысла. Но я, как и Скэбис, сразу увидел в нем знак, не столь древний и нисколечко не таинственный: панковский знак анархии. Стало быть, и у панков есть свой святой. Святой Антоний – покровитель булавки и драных джинсов.

Как-то вечером, после ужина, Генри попросил всех остаться в столовой и развернул на столе огромную карту окрестностей Ренн-ле-Шато. Потом накрыл ее прозрачной пленкой и достал из портфеля линейку, компас и пачку разноцветных фломастеров. Театрально взмахнув рукой, вытащил из кармана пару тонких резиновых перчаток белого цвета: не хозяйственных, в каких моют посуду, а скорее медицинских, типа тех, что надевают проктологи, готовясь осматривать пациента. Я даже подумал, что, может, у Генри случился припадок маразма и он представляет себя персонажем «Десятой палаты».

Если вам кажется, что теория Генри о потомках Иисуса – это бред воспаленного воображения, то я даже не знаю, как вы отнесетесь к его рассуждениям о том, что пейзаж вокруг Ренн-ле-Шато представляет собой геометрически структурированную «конструкцию». Абсурд, чепуха, ерунда, чушь, ахинея – и далее по словарю синонимов. Но дело в том, что у этой теории есть немало сторонников. Многие специалисты, заинтересовавшиеся первой работой Генри на данную тему, пришли точно к такому же выводу – в частности, известный картограф Дэвид Вуд, автор «Генезиса» и «Генеграфа», двух совершенно завернутых книг, в которых он самым подробнейшим образом разбирает предположительно «сакральную» геометрию Ренн-ле-Шато.