Кристофер Дейвс - Рэт Скэбис и Святой Грааль

– Потрясающее изделие, – сказал он. – Сейчас оно обитает на кухне Алена в полусобранном виде, но все равно на него стоит посмотреть. Если Ален разрешит.

Мы все-таки напросились к Алену в гости. Мы все вместе поехали в Эсперазу и под вечер засели в баре, а когда уже собирались домой, Скэбис сказал:

– Ален, давайте мы вас подвезем до дома. Может, зайдем к вам, раскуримся. – Он достал из кармана пакетик с травой и помахал им перед носом Алена. Это решило дело. Но когда мы уже собирались свернуть на дорогу к Ренн-ле-Шато, Ален сказал, что нам надо в другую сторону. Мы со Скэбисом были уверены, что Ален живет в Ренне, но, как оказалось, несколько лет назад он переехал в Куазу. Причем его дом находился в тридцати секундах ходьбы от нашей гостиницы.

– Ничего себе так… – начал я и почему-то умолк.

– Совпадение? – закончил за меня Скэбис.

– Не употребляйте здесь этого слова, – сказал Ален. – Это не совпадение. Здесь не бывает никаких совпадений. Все, что здесь происходит, все взаимосвязано.

Для меня понятие взаимосвязи означает что-то спланированное заранее, что-то продуманное и преднамеренное. Стало быть, все «совпадения» и странные события, происходившие с нами в Ренне, они не случайны? Все это – части какого-то грандиозного плана, о котором я ничего не знаю и не могу ничего контролировать? Мне это очень не нравилось. По дороге к дому Алена я упорно пытался уговорить себя, что нет ничего странного в том, что Ален живет в двух шагах от нас, – но эти попытки не увенчались успехом. Если это действительно совпадение, то совпадение странное. Хотя, конечно, не такое странное, как пчелы, которые теперь проявляли себя – и в живом виде, и в виде рекламных плакатов и надписей – по несколько раз на дню. Пчелы, определенно, были самым тревожным из всех «совпадений», может быть, потому, что я считал их разума ными. На самом деле.

Первое, что мы увидели, когда зашли в кухню Алена, – его модель. Она сразу бросалась в глаза. Тамплиер Тони был прав. Потрясающее изделие. Детали были разбросаны буквально повсюду, а основной «костяк» стоял на огромном столе, занимавшем большую часть кухни. Церковь, кладбище, дом священника при церкви, вилла Бетания, Башня Магдала – весь «мир Соньера». Сходство было поразительным. Невероятная точность деталей, вплоть до отдельных кирпичиков и черепицы на крышах. Вплоть до каждого дерева, каждого кустика, каждой кочки. Все это великолепие было сделано из бумаги, покрытой специальным лаком. Оригами под кислотой.

Но самое главное было еще впереди. Держа сигарету в зубах и щурясь от дыма, Ален принялся ворочать какую-то деревянную палку, торчавшую из-под стола под прямым углом, как будто он сидел в лодке и греб веслом. Модель на столе медленно вертелась по кругу – судорожными рывками, с натужным скрипом. Мы застыли с отвисшими челюстями, когда Але» принялся щелкать крошечными рычажками-переключателями» и стены и крыши бумажных зданий раскрылись, и обстановка внутри тоже была точной копией реальности. А в качестве piuce de résistance [7] Ален нажал на кнопку, и в церкви зажглись крошечные лампочки.

Мы со Скэбисом изучали модель очень долго и тщательно. Она была выполнена в масштабе 1:25 и открывала в буквальном смысле новую перспективу на церковь и все владения Соньера, тем более что Ален учел все детали, и среди них было немало таких, о которых мы даже не подозревали, пока не увидели их на модели. Например, подземный ход, начинавшийся за одним из каминов в доме при церкви и проходящий под церковью, или крошечный глазок в стене спальни, сквозь который просматривалась вся церковь. Причем этот глазок было никак невозможно заметить со стороны, потому что он располагался посреди витиеватого барельефа на западной стене. Рядом с фигурой старушки с зонтиком, если это хоть сколько-нибудь важно.

– И сколько вы все это делали? – спросил Скэбис.

– Она еще не закончена, – сказал Ален, открывая бутылку вина. – Думаю, через год я завершу. А так я ее делаю уже восемнадцать лет.

Потом Ален показал нам свою библиотеку: древние пыльные книги, пожелтевшие карты, стопки выцветших фотографий и толстые папки, набитые бумагами. Скэбис спросил проАлександрину Марэ и Гильома Денарно, и Ален сказал, что они несколько лет жил и в доме при церкви вместе с Соньером и Мари, и показал нам план дома с обозначением комнат: «Chambre de Sauniere», «Chambre de Marie» и «Piece Famille Denarnaud». [8]Когда мы спросили про Башню Магдалу, он показал нам фотографию Франсуа Миттерана, стоящего на башне. Снимок был сделан за пару дней до того, как Миттерана выбрали президентом Франции в 1981 году. Когда мы спросили Алена, xoрошо ли он знает Генри Линкольна, он отвел нас к себе в кабинет, где на стене в элегантной рамке висела гигантская копия зашифрованных пергаментов Соньера, которую, как сказал Ален. ему подарил сам Генри. Ее сделали для самой первой телепередачи, посвященной загадке Ренн-ле-Шато, которую Генри Линкольн снимал для Би-би-си. А когда Скэбис просил про Сионскую общину, тайное общество, о котором предположительно упоминается в первом зашифрованном документе – «Это сокровище принадлежит Дагоберту II королю и Сиону», – Ален не на шутку разволновался. Он обратился к Бельи по-французски и говорил минут пять, после чего перешел на английский.