Кристофер Прист - Фуга для темной земли

Во-вторых, при всей конфликтности наших отношений, мне явно недоставало ее компании, хотя я чувствовал, что разрыв был неизбежен.

Мы с Изобель всегда отдавали себе отчет в том, сколь безрадостное будущее нас ожидало после того, как Салли вырастет и оставит наш дом. Это должно было стать концом брака, концом того, что по существу и не начиналось.

Нынешняя жизнь с Салли в сельской местности вызывала ощущение, что предрешенное течение нашей жизни резко оборвалось, что теперь невозможно что-то планировать, что жизнь просто кончилась, что будущее осталось в прошлом.

Прошел еще час, прежде чем Лейтиф и остальные присоединились к нам. Ночь была тихой, только в лесу иногда возникали слабые вспышки света, напоминавшие о войне, только что грохотавшей вокруг нас.

Меня одолевали противоречивые чувства. Хотя я ощущал ауру завистливого уважения к тому, что мне удалось сбить вертолет, Лейтиф и еще один или двое других недвусмысленно заявили, что это было неразумно. Страх репрессий всегда был велик и стань о моем поступке известно пилотам других вертолетов, они наверняка атаковали бы деревушку.

Теперь, когда дело уже сделано и период наибольшей опасности миновал, я мог объективно оценить свой поступок.

Во-первых, у меня не было сомнения, что пилотами боевых машин были либо афримы, либо кто-то из их сторонников. И поскольку уже всем ясно, вне зависимости от расовых и национальных предубеждений, что афримы – единственный общий враг, выстрел из карабина в моем конкретном случае представлялся мне жестом личной мести за похищение женщин. Я чувствовал, что в этом я все еще отличался от других мужчин, хотя можно, конечно, возразить, что поскольку карабином владел только я, никто другой и не смог бы позволить себе подобный жест. Во всяком случае я получил ни с чем не сравнимое наслаждение от своего первого весомого участия в гражданской войне. Теперь я сделал выбор.

Возник спор о наших дальнейших действиях. Я устал и с удовольствием поспал бы. Но остальные затеяли дебаты – то ли взглянуть на рухнувший вертолет, то ли двинуться к лесу и посмотреть на что афримы обрушили свой удар.

Я сказал:

– Мне не нравится ни то, ни другое. Давайте немного поспим, а в путь тронемся перед рассветом.

– Нет, здесь спать рискованно, – сказал Лейтиф. – Незачем подвергать себя опасности. Мы должны уйти, но нам необходимы товары для обмена на продукты. Заберем, что сможем, с вертолета, а затем подадимся как можно дальше от него.

Один из споривших по имени Коллинз высказал предположение, что в лесу могут быть более ценные вещи. Его поддержало несколько человек. Чем бы ни оказалась цель, ставшая достойной внимания вооруженных сил, для нас она была потенциальным источником товаров для бартера. В конце концов было решено, что, вопреки обычной тактике, мы разделимся. Лейтиф, я и еще двое направятся к рухнувшему вертолету, а Коллинз и Олдертон поведут остальных в лес. Группа, которая закончит работу первой, пойдет навстречу другой.

Мы вернулись в лагерь на другом конце деревушки, упаковали наши пожитки и разделились на группы, как планировалось.

Вертолет разбился в поле за сгоревшим домом. Когда он ударился о землю, взрыва не было и машина не загорелась. По этой причине подходить к нему было, по крайней мере, не безопасно. Главной опасностью был оставшийся на борту экипаж. Если они погибли, для нас это большая удача. Если же кто-то еще жив, мы можем оказаться в рискованном положении.

Мы шли, не разговаривая. С кромки поля рухнувшая машина выглядела громадным раздавленным насекомым. Никакого движения возле вертолета не было, но мы на всякий случай присматривались еще несколько минут.

Затем Лейтиф пробормотал:

– Пошли, – и мы двинулись вперед.

Я держал карабин наготове, но сомневался, хватит ли у меня мужества пальнуть снова. Лейтиф взял меня с собой явно в качестве вооруженного адъютанта напомнило неприятный инцидент возле баррикады.

Последние тридцать или сорок метров мы преодолевали по-пластунски, двигались медленно, были готовы ко всему. Оказавшись возле обломков, мы поняли, чот если кто-то и есть внутри машины, он не в состоянии представлять для нас угрозу. Все основные конструкции фюзеляжа были искорежены, одна из лопастей винта вонзилась в кабину.

Мы поднялись с земли.

Обходя обломки, мы присматривались, чем бы поживиться. Разглядеть что-то в темноте было трудно.

Я сказал Лейтифу:

– Для нас тут ничего нет. Если бы дело было днем…