Наталья Нестерова - Уравнение со всеми известными

Анна не помнила, как ее везли в роддом, как зашивали там многочисленные разрывы, — после уколов она проспала больше суток!

Костя изменил решение. Не потому, что хотел увидеть Веру. Она ему понравилась, но не настолько, чтобы любоваться ею в кругу семьи и рядом с мужем-дипломатом.

Игорь Петрович собрался уходить из группы. Он перечислил Косте четыре причины: близость лета и отпуска, необходимость закончить книгу, возможная командировка. Количество доводов наводило на мысль об их искусственности, да и лукавить Игорь Петрович не умел. Лицо выдавало старательное желание замаскировать истинные причины ухода от психотерапевта. Костя быстро понял: проблема в том, что Игорю Петровичу не по карману плата, которую требует кооператив.

Предложи ему Костя посещать занятия бесплатно (руководство медцентра наверняка прислушалось бы к аргументам Колесова), Игорь Петрович наверняка оскорбится. Поэтому Костя решил поговорить со стариком прямо и открыто, или, точнее, почти прямо и почти открыто.

Они открыли форточку в кабинете Кости, закурили.

— Игорь Петрович, ваше решение меня, признаться, очень расстраивает, — начал Костя. — И не столько из-за вашего самочувствия, сколько по причине вреда, который ваш уход нанесет группе. Мы стали командой, которая дружно идет к намеченной цели. Кто-то быстрее, кто-то медленнее, но идем мы именно командой. Вспомните, если Коля или Надя не приходят на занятия, мы сразу чувствуем их отсутствие. Это касается любого. Но вас — в первую очередь. Разве вы не понимаете, что стали своего рода моральным авторитетом? Видите ли, сознание того, что неординарная личность переживает те же проблемы, что и ты, помогает от этих проблем избавиться. Стоит какой-нибудь кинозвезде прооперировать геморрой, как у проктологов нет отбоя от желающих на ту же операцию. Вас не коробит сравнение?

— Нет-нет. Спасибо за лестное мнение. Да я сам ребят очень люблю, они ведь мне как дети.

— Вот я и прошу за них, Игорь Петрович, полгода? Этот срок необходим для максимального эффекта. Потерпите полгода?

— Ну что же. Если это нужно ребяткам.

— Спасибо. Кстати, чуть не забыл вам сказать. Наше кооперативное начальство выступило с почином: с некоторых категорий пациентов не брать плату. С ветеранов и инвалидов, кажется. Вы, возможно, попадете в число избранных. Не отказывайтесь, если предложат. С чего бы вам заботиться об их доходах? Они люди не бедные.

— Может быть, тогда Наденьку освободить от платы?

— Она пока не ветеран и, к счастью, не инвалид. Игорь Петрович, хочу попросить вас об одной услуге, — быстро перевел Костя разговор на другое, — помните, вы рекомендовали обратиться ко мне симпатичной женщине — Вере Николаевне, — забыл фамилию, какая-то немецкая.

— Крафт, — подсказал Игорь Петрович.

Костя кивнул и изложил просьбу: помогите устроить Анну Рудольфовну в стационар психиатрической клиники.

У мудрого и щепетильного старика могли остаться сомнения — его пытаются облагодетельствовать. Услуги — не только коллективу, но и лично врачу — маскируют интригу. Ничего другого, кроме госпитализации дипломатической вдовы, Костя придумать не сумел.

На дачу к Крафтам они ехали на старой, с бегущим оленем на капоте, “Волге” Игоря Петровича. Говорили об Анне Рудольфовне. После слов: “Она, в сущности, добрый человек” — Игорь Петрович задумался и сказал:

— Хотя что значит — добрый? Говорить о милосердии любит. Но ни одного ее доброго поступка я что-то припомнить не могу. Я, знаете ли, тоже не юноша, но у Анны — точно старческий маразм. Уверена, что все наши приятели были когда-то в нее влюблены. И я в том числе. Представляете? Глупость несусветная. Мы с Сергеем, ее покойным мужем, дружили еще с института. Даже не в этом дело. Я и Анна! Полнейший абсурд.

— Почему вы так нервничаете? Она строит матримониальные планы? Женить вас на себе хочет?

— Нет, ни в коем случае, Я для нее мелкая сошка, “старый зануда и педант”, как она меня называет. Но я действительно никогда не был в нее влюблен!

— Что не есть повод рушить иллюзии, помогающие человеку жить. Женщины удачно сказанный комплимент помнят иногда всю жизнь. Массу деталей, фактов собственной биографии забывают, а впечатление, которое они производили в молодости, греет их до гробовой доски. И зачем их остужать?

— Возможно, вы правы. Не знаю.

— Игорь Петрович, а какие у них отношения с Верой Николаевной?

— Верочка умница. Славная, умная девочка. Любого другого может покорить своим спокойствием и чистотой. Да, именно чистотой — это точное слово. Но только не Анну. Такой свекрови врагу не пожелаешь. Сережа, муж Верочки, работает, редко дома бывает, ему рикошетом достается. Да и вообще он для матери идол, кумир и все такое прочее. Есть у Анны еще дочь от первого брака, но она всегда была на положении Золушки. Дали образование, выдали удачно замуж и, кажется, забыли на веки вечные. Константин Владимирович, вас не смущает, что мы, кажется, сплетничаем?