Наталья Нестерова - Уравнение со всеми известными

Вера тоже вопросительно посмотрела на Анну, но предупредила:

— Если не хочешь, не говори.

— Да никакого секрета нет, — улыбнулась Анна. — Ученый, микробиолог. Девочки, он знает такое количество анекдотов, что я лопаюсь от смеха. Научил меня играть в преферанс и покер, удивительно азартно.

— Видать, большого ума человек, — заключила Таня, — анекдоты, карты.

— Аня, это серьезно? — спросила Вера.

— Не знаю. И задумываться не хочу. Мне с ним очень хорошо, покойно. Он надежный, ироничный, взрослый, спокойный. После Юры, а потом после Сусликова у меня выработался какой-то страх, иммунитет на общение с мужчинами. Словно внутри все замерзло до окаменелости. А сейчас, кажется, оттаивает. Никаких прогнозов! Но я вас с ним познакомлю. Девочки, у нас ничего не было! Действительно ходим в театры или у него дома в карты играем. Вместе с его дочерью. Она студентка, ждет ребенка. Какой-то подлец соблазнил и бросил.

— Господи! — Татьяна схватилась за голову. — Кругом одни беременные и дети. Мы с вами какие-то умалишенные.

— А, по-моему, это замечательно, — сказала Вера. — Мне даже жалко, что Ника и Ната подросли, снова хочется маленького. Только не смотрите на меня с ужасом, — рассмеялась она, — это я пока теоретически мечтаю.

— Ведь какая речь была у человека, — вздохнула Татьяна, — а теперь она теоретически мечтает и весит на полцентнера больше.

— Осталось лишних всего десять килограммов, — защищалась Вера.

— И муж у нее деспот, — поддержала Анна сестру. — Он мне голову прогрыз со своим детским психотерапевтическим отделением. Открыли, теперь со всей Москвы родители тащат к нам двоечников и хулиганов. Интересно, когда он собственными детьми занимается?

— По выходным и праздникам, — улыбнулась Вера, — Экспериментирует, Ника и Ната еще не говорят, но уже изучают азбуку.

— Опыты на людях запрещены, — фыркнула Татьяна и тут же попросила: — Ты все запоминай, как он делает, потом меня научишь.

— Хорошо, — кивнула Вера.

Она внимательно посмотрела на Анну: кажется, момент подходящий, чтобы заговорить об очень болезненном.

— Костя навещал Ирину в больнице, — сказала Вера.

Анна нервно скомкала бумажную салфетку. Татьяна нахмурилась — зачем бередить раны? Умом Анна понимала, что на убийство Ирину толкнула болезнь, она помнила подругу бескорыстно доброй, самоотверженной и все-таки простить ее не могла. В последнее время их жизнь качественно переменилась — в доме не было старых, больных, инвалидов, не было эмоционально взвинченных или тупо равнодушных людей. Теперь Анне легче дышалось, но цена, которую она заплатила за эту легкость, сделала ее вечным должником. Как офицер, получивший очередное звание раньше положенного срока, потому что старшие погибли в бою, она наслаждалась новым положением и стыдилась его. Олицетворением стыда и облегчения была Ирина.

По словам Веры, Ира хотя и не полностью здорова, но вполне адекватна. Условия в ее больнице-тюрьме чудовищные.

— Если дело только в том, чтобы материально помочь, — сказала Татьяна, — ты бы могла ко мне обратиться.

— А ты, Анна, не хочешь помочь Ирине? — спросила Вера.

— Нет.

Для Веры, конечно же, милосердие — мать всех добродетелей. Но она, Анна, не претендует на звание святой.

— Вам не кажется, что в квартиру подозрительно тихо? — Татьяна прислушалась. — Никаких воплей, а я, кажется, грохот слышала.

— Там Даша, — напомнила Вера.

Даша не замедлила прийти и повиниться:

— Мама, я по телефону разговаривала, а дети играли. Галина Ивановна в магазин пошла. Вы не поможете убрать в гостиной?

Стильная гостиная, Аннина гордость, превратилась в руины после землетрясения. Кирилл погнался за щенком и нечаянно перевернул кадку с пальмой. Ната и Ника, которые до этого занимались тем, что курсировали из комнаты Кирилла в гостиную и переносили игрушки, играли с землей, как с песочком. “Песочка” им не хватило, и, поднатужившись, они свалили еще два фикуса. Этих детей ждет большое будущее, если, годовалые, они сообразили, как опрокинуть тяжелые кадки, соблюдая правила техники безопасности, и не пораниться. Пушистый бежевый ковер на полу, игрушки, дети, щенок — все было в черноземе. Кругом валялись ветки деревцев, диванные подушки, обертки от конфет, темнели щенячьи лужи.

Анна тяжело вздохнула — и это еще не все дети собрались. Надо поменять ковер на более темный. Она отдавала приказания: Вера купает детей, Кирилл моет щенка и игрушки, они с Татьяной водворяют растения на место, Дарье, по вине которой устроен разгром, досталось самое сложное — стирать с помощью моющего пылесоса ковер.