Олег Красин - Другая жизнь

— Мы сами к вам подойдем.

Трубку положили. Без сомнения на флэшке было что-то важное, если из самого министерства ей звонили. Но этот звонок вызвал у неё несколько вопросов.

Почему Главный отдал флэшку ей, а не следователю, если на носителе были лишь госсекреты? Следователь Комитета — государственный служащий, получающий надбавку за соблюдение режима секретности. Он, по роду своей работы, должен блюсти секреты. Но Бульдог не отдал флэшку для приобщения к следственным материалам, а спрятал её и тайком подкинул ей, Вере.

Еще один вопрос возник в связи с тем, как в Министерстве Обороны так быстро узнали, что флэшка у неё. Если только за спинами спецназовцев эту «передачу» не увидел кто-то из близких Бульдогу людей, доверенных лиц, и по своим каналам не передал эту важную информацию.

Третий вопрос — самый важный, заключался в том, что было на этой самой флэшке, какие сведения скрывались там? Точно ли секреты государственной важности или это очередные проводки в офшоры денег, отгрызенных у государства коррумпированными чиновниками?

Скосив глаза на Машу, Вера увидела, что её соседка, не меняя позу, продолжала, не отрываясь, рассматривать экран монитора. Сбоку Вере было видно, что в Ytube выложили ролик с обыском кабинета Главного, который и привлек внимание Маши.

На экране мелькали разные лица. Было много полиции, спецназа, служащих фирмы. Среди остальных, виднелась фигура и Веры. Девушка хотела себя рассмотреть, но Маша переместилась немного вперед и закрыла экран своим круглым пухлым плечом.

Вера осторожно глянула на флэшку, лежащую перед ней на столе. Она была в золотистом корпусе, закрытая колпачком, но без цепочки. Это обычный электронный носитель информации, продающийся в любом ларьке подземного перехода. Носитель, доступный каждому.

Её охватило острое желание посмотреть, что находится на ней, какая информация сокрыта? И был только один способ проверить это. Неодолимое любопытство подталкивало к тому, чтобы вставить носитель в порт USB на корпусе компьютера, но… Существует пословица: «Не буди лихо пока оно тихо!». Не нужно тревожить спящего зверя. Она вспомнила свою подругу. Ирка вскрыла чужой пакет, посмотрела документы и что из этого получилось? Ничего хорошего.

С сожалением вздохнув из-за своего неудовлетворенного любопытства, Вера смахнула флэшку в сумочку и пошла из офиса.

— Голова разболелась Я в аптеку, — бросила она на ходу Маше, но та даже не посмотрела в её сторону, увлеченная просмотром происходящего в кабинете Бульдога.

Триумфальная площадь бывшая в советское время площадью Маяковского, как и раньше, кипела своей, насыщенной разными событиями жизнью. Мимо Веры, по первой Тверской-Ямской, то и дело проносились машины всех цветов и моделей, по тротуарам безостановочной лавой текла толпа людей.

Жарко и сильно светило солнце, безжалостно разогревая городской асфальт, и влажный зной окутывал каждого с головы до ног, едва тот выходил из метро. Площадь была совершенно безлиственной, голой, без спасительной тени деревьев и Вере показалось, что её платье неприятно прилипло к коже, напоминая полиэтиленовую пленку, обернутую вокруг тела.

Она с завистью посмотрела на прохожих, держащих в руках прохладительные напитки или мороженое.

Постояв минуту возле дверей метро, Вера неспешно побрела вдоль концертного зала имени Чайковского, затем вернулась назад к метро. К ней никто не подходил. Подумав, что она ходит не в том месте, Вера двинулась по направлению к памятнику Маяковскому. Она озиралась по сторонам и думала, что к ней вот-вот, сию минуту, кто-то подойдет и заберет злополучную флэшку. Но… мимо безостановочно проходили старые и молодые мужчины, никто целенаправленно не спешил навстречу. А искать в этих разных лицах признаки внимания к себе, признаки узнавания, когда по одному выражению глаз определяют, что именно этот человек тебе нужен, было безнадежным занятием.

Она отчего-то решила, что за флэшкой придет непременно мужчина, а не женщина. Почему-то у неё была такая уверенность. Наверное, потому что звонили из Министерства Обороны и звонил мужской голос. Две составляющие одного неизвестного…

Перейдя дорожку, отделявшую её от памятника пролетарскому поэту, Вера подошла к гранитному постаменту, остановилась в нерешительности. Куда идти? Что делать дальше? Ей сказали, что сами найдут и потому лучшее решение просто бездействовать.

Вера повернулась лицом к Тверской-Ямской, глядя на набиравший силу поток машин, стартовавший после включения зеленого света на светофоре. Солнечный свет бил прямо в глаза.