Олег Красин - Другая жизнь

— Хорошо, я уже ухожу, — ответила она, поднимаясь с лавочки, — а чьё это? Что это за место?

Охранник замялся то ли оттого, что не знал ответ, то ли потому, что ему было запрещено открывать чей-то секрет. Его лицо не было обременено интеллектом, оно было простым и ясным, каким бывает у детей. И мысли на нем читались, так же как у детей.

Сейчас он скажет что-то неприятное, невежливое, должен сказать. Это ясно. Хамское слово вот-вот должно сорваться с его языка и Вера видит, как из глубины мозга рождается, наплывает на лицо горбоносого эта очевидная грубость. Крохотные черные усики под его длинным хрящеватым носом зло дергаются, отчего лицо сразу утрачивает свою детскость.

— Пройдемте! — тоном бывшего милицейского работника повторил он, так и не ответив на её вопрос.

Она пошла за ним, шурша невысокой травой под ногами. Едва дойдя до поворота, Вера вдруг оглянулась и посмотрела на голубую лавочку, на которой сидела еще минуту назад. Лавочка продолжала раскачиваться, но уже не так сильно скрипела, не такой сильной была амплитуда размаха, колебания медленно угасали.

Они вместе прошли до дверей лифта, и Вера благополучно спустилась на свой этаж, вышла, а охранник, не говоря ни слова, поехал вниз.

«Что же это было? — думала в смятении Вера, — глюки, передоз? Если бы я кололась или курила травку, но ведь нет же! Глупости! Как теперь рассказать Ирке, ведь ни за что не поверит?»

Когда ближе к обеду девушки вышли в перерыв на улицу, на перекур, Вера всё еще спрашивала себя — рассказать ли подруге о странной утренней прогулке по одному из этажей или нет. Наверное, не стоит. Густые джунгли в офисе, лианы, голубые дачные качели и минорная музыка Кортазара, словно на дачах услышать мексиканского пианиста было самым обычным делом. Кто мог такое устроить? Зачем?

Еще этот горбоносый. Откуда он? Обычный охранник или что-то другое? Может он замаскированный страж, наподобие мифологического многоглазого Аргуса? Только глаза у него — это система видеонаблюдения, фиксирующая любое движение в подконтрольном пространстве. Именно так он узнал, что Вера гуляет по лабиринту.

Вроде простой охранник, а сколько в нем загадочного, брутального, несмотря заурядную физиономию. Признаться, он заинтриговал её и теперь, проходя через холл на улицу, она невольно кидала на него любопытные взгляды. Но горбоносому не было до неё дела. Или он принимал такой вид.

Что же там было, на двадцать первом этаже? Любопытно! Загадочное путешествие по офисному лабиринту мучило Веру неразрешенными вопросами, не вылетало из головы. Поймав момент, когда Курасов сидел один и пролистывал рекламный буклет военных вооружений, она подошла и спросила:

— Петь, ты случайно не знаешь, какой отдел или Департамент у нас на двадцать первом этаже?

— Нет. А чего тебе там надо?

— Да так… Хочу найти одну девчонку.

Петр задумался.

— Там тоже должна быть наша фирма. Ты же знаешь — мы арендуем с восемнадцатого по двадцать пятый этажи. А вообще, погоди… — он взял стопку листиков, лежащих у него на столе и оказавшихся телефонным справочником их компании, разбитым по подразделениям и этажам: — Так, сейчас посмотрим. Вот двадцать первый этаж. — Петр замолк, скользя глазами по списку, — здесь пару отделов бухгалтерии и юристы. Хотя… Странно!

Молодой человек оторвался от бумаг и глянул на Веру своими черными миндалевидными глазами.

— Насколько я знаю, юристы сидят на двадцатом. Очень странно. Наверное, опечатка или сидели сначала на двадцать первом, а потом переехали. А списки забыли исправить. Да в чём проблема? Поднимись туда и спроси! Окей?

— Окей! — машинально ответила Вера.

Рассказать обо всем этом очень хотелось, и Веру просто распирало от желания поделиться своим секретом. Однако Ирина её опередила.

— Ты чего такая хмурая? — спросила она, затягиваясь сигаретой и не выждав ответа, продолжила, — я переспала с Лёхой.

Дождь, шедший утром, уже прекратился. Легкие капли изредка падали с бетонного козырька, нависшего над входом, и порывы ветра своевольно меняли их траекторию. Одна из таких неуправляемых дождинок попала Ире за ворот и та нервно вздрогнула плечами.

— Ясно, — без интереса произнесла Вера, которую гложили свои мысли, — что теперь?

— Короче, как я и говорила, скажу ему, что залетела. Пусть только пройдет пару недель, а то не поверит. Но это так, производственный момент. Прикинь, я взяла у него ключ от верхнего этажа, от пентхауса…