Олег Красин - Другая жизнь

— Куда же вы? Мы еще не проверили рожки у вас на голове! — шутит Вера, пытаясь выглядеть веселой.

На самом деле она не понимает, чем вызвала недовольство Сильвена. Разве в том, что она сказала, было что-то оскорбительное, грубое? Или она невольно открыла тайну, которую Фавн хотел скрыть от людей?

— А я проверял ноги у Насти, — тоже решает пошутить Алексей, но промахивается со своей шуткой.

— Как это? — хмурится Вера, — ты с ней спал?

— Нет. Ты что! Я… — Алексей задумывается о том, как деликатней рассказать о разговоре с Настей в корпоративной столовой. — Я думал, что она связана с Фавном и спросил, не мохнатые ли у неё ноги. Ну, ты понимаешь, как у козы…

— И что она сказала?

— Она показала. Одну ногу. Нога была нормальной, без шерсти.

— Ага! Вот видишь!

— Что видишь? Подумаешь, показала ногу! Знаешь, я бывал на пляже и видел кое-что еще, кроме женских лодыжек.

— Успокойся, дурачок! Я не ревную — нельзя ревновать к богам и их детям.

Вера снова улыбается, показывая, что понимает шутку.

Наверное, недовольство Сильвена вызвано не только тем, что Вера назвала его тремя разными именами. Весьма возможно, Сильвен или, правильнее, Фавн, не хотел, чтобы каким-то образом затронули его дочь Фавию.

Она присутствует здесь в зале и Вера глядит на неё долгим взглядом, но не находит ничего сверхъестественного. Обычная девушка, худая, с чуть удлиненным незагорелым лицом. Фавия быстро двигается между столиками с весело улыбаясь.

«Она задорная!» — с завистью думает Вера, как она обычно думает о тех, кто обладает чертами характера, которых у неё нет, но которые являются в её глазах несомненным достоинством. Спокойная, уравновешенная Вера всегда завидовала таким девушкам. Наверное, поэтому и подружилась с Ирой, ведь та была очень веселой.

На улице совсем стемнело. Солнце почти упало за горизонт, оставляя далеко в небе тающие розовые полоски. Неожиданно в зале загорается яркий свет, освещая импровизированную сцену, на которой стоит белое фортепиано. Буквально несколько минут назад, здесь играл негритянский джаз-банд, но теперь, будто по мановению руки невидимого мага, они испарились вместе с инструментами.

Откуда-то сбоку появляется Сильвен, но не в черном, а уже в белом фраке. Он садится за белое фортепиано, залитый белым электрическим светом, открывает крышку, и льется тихая щемящая сердце музыка. Она такая же грустная, как грустна временами любовь.

— Это Эрнесто Кортазар, — говорит вполголоса Вера, узнавая композицию. — Сильвен играет «Глупое сердце».

Её глаза влажнеют, она протягивает руку через столик и слегка касается руки Алексея. Настроение Веры передается молодому человеку; его лицо отражает состояние души, размягченной музыкой — оно принимает мечтательное выражение, глаза блестят. Алексей ставит бокал с вином на стол.

— Потанцуем? — предлагает он.

Вера не отказывается. Напротив, ей приятно предложение Алексея, приятна чувственная музыка, эта атмосфера позднего субботнего вечера. Они выходят в освещенный светом круг, Вера кладет руки на плечи Алексея и они медленно кружатся под плавные и трепетные ноты, извлекаемые пианистом из фортепиано.

Сильвен между тем, закончив играть «Глупое сердце», начал «Молчание Бетховена» — ту самую композицию, которую Вера слышала в лабиринте на двадцать первом этаже бизнес-центра «Орион».

В её сердце оживают ностальгические воспоминания. Она припоминает, как это было: своё длинное путешествие по лиановым джунглям, скрипучую скамейку, беззаботное настроение. Умиротворенность. Ей вспоминается, как она в первый раз увидела Горбоносого, еще не предполагая, чем всё это для неё обернется…

Когда же она была в офисном лабиринте? Это было до знакомства с Алексеем или после? Пожалуй, после.

Вера обнимает его, прижимается головой к плечу Алексея, будто она — молодая девушка, у которой закружилась голова. Но голова её кружится не от музыки, скорее от счастья.

Глядя на них, в освещенный круг выходят другие пары.

Появляется двойник Ивана Андреевича с размалеванной девушкой, которая вблизи оказывается не такой уж и молодой. Обильная косметика не может скрыть лапки морщин вокруг глаз. Иван Андреевич, как бы узнавая Веру и Алексея, уважительно кивает им головой.

В круг входит и человек, похожий на начальника Ирины, на Валерия Александровича. Он быстро и уверенно двигается со своей дамой, действительно, очень молодой девицей. Та активно работает бедрами, будто танцуя не медленный танец, а зажигательную латиноамериканскую румбу. Алексей и Вера невольно сторонятся их, боясь быть случайно задетыми.